Впрочем, переживал он напрасно – Бруно Муссолини был действительно отличным автогонщиком и гениальным пилотом. Именно поэтому Сашка и согласился на включение молодого итальянца в их группу.

Белов закончил расшифровку, затем аккуратно сжег в пепельнице исходный и расшифрованный тексты и поднял руку:

– Так, слушаем внимательно. Христо, берёшь Павла, и едете на пляж Жакума, к озеру. Готовьте лодку. Теперь ты, Бруно. Раскочегаривай свою самобеглую коляску. Проверь топливо – нам его понадобится много. Ждешь меня у форта Рейс-Магус, напротив главных ворот. Движок не выключаешь – возможно, что стартовать будем с места, рывком. Не хотелось бы, конечно, но… И дай знать Вернеру: вариант отсечки два. Ты меня начинаешь ждать в девятнадцать двадцать по местному. Если меня не будет до двадцати тридцати – забираешь Герлада и едешь на пляж. Я буду добираться сам. Сигнал для Вернера – красный платок на лице. Вопросы?

– Алессандро, а у меня нет красного платка, – огорченно сказал Бруно. – Да и вообще: к моему костюму красное не идет…

– Нет – купи. Цвет не обсуждается. Еще вопросы?

– Если у нас будет контакт с полицией? – спросил Христо Боев.

– Пока нас нет – улыбаетесь, откупаетесь, договариваетесь. Если мы появились – жестко сбрасываете контакт. Свидетели не нужны. Еще что-то?

– Нет. Никак нет.

– Расходимся.

…Белов шагал по Наталу с видом «золотого мальчика», пресыщенного всеми наслаждениями этой жизни. Но при этом он внимательно, хотя и незаметно оглядывал все вокруг, четко фиксируя всех людей, могущих представлять собой потенциальную угрозу, и места, откуда эта угроза может исходить. Впрочем, пешком Сашка шел недолго: мимо то и дело проезжали извозчики, с надеждой поглядывавшие на потенциального седока. В четвертую по счету пролетку Александр и заскочил прямо на ходу, поерзал на лакированном деревянном сиденье и лениво бросил:

– Негра-Рибейра, и поживее!

Извозчик дернул вожжи, резко останавливая пролетку, и повернулся к седоку:

– Извините, сеньор… КУДА?!!

– Н-е-г-р-а-Р-и-б-е-й-р-а, – тщательно артикулируя, терпеливо повторил Сашка. – Понятно?

Жоакин Маранья потряс головой, всё ещё не веря, что не ослышался. Явно богатый юноша собирается поехать туда, где даже полицейские ходят только группами?! Да он там и пяти минут не проживет! Ну, может, его и не убьют, но уж поколотят за милую душу. Да еще и ограбят…

– Сеньор… – Маранья попытался придать своему голосу максимум убедительности, – Сеньор. Не надо бы вам туда ехать. Это – очень плохой район, молодой господин. Очень-очень!

Юноша усмехнулся и коротко бросил:

– Я в курсе. Двигай.

Жоакин обреченно вздохнул и сделал последнюю попытку отговорить странного пассажира от самоубийства. Он твердо заявил:

– Два мильрейса. И деньги – вперед.

Завысив цену раз в пять, он надеялся, что юноша передумает. Правда, он-то может и сойти, но поездка в Негра-Рибейра может и для извозчика закончиться… ну, скажем так, не слишком хорошо.

Парень кивнул, достал портмоне и вытащил из него монету в две тысячи реалов. Расплатившись, он откинулся на спинку сиденья и застыл, точно изваяние. Извозчик покорно подхлестнул лошадь вожжами, и пролетка покатила вперед.

Сашка сидел в пролетке, тщательно запоминая дорогу. Кто знает, как придется уходить? Негра-Рибейра здесь была аналогом Хитровки из книги Гиляровского, так что коммунисты, конечно, выбрали хорошее место в качестве убежища, но случиться может всякое.