Они расположились на одеялах, постеленных на скрытой от посторонних глаз лужайке. И Паркеры, и Бэрроу изо всех сил старались убедить Клайда и Бонни покинуть страну. «Если не хотите попасться, — говорила миссис Паркер, — то бегите в Мексику. Мчитесь стрелой к границе». Клайд возразил, что если они убегут в Мексику, то уже никогда не увидят своих родных. «А видеть вас — это единственная радость в жизни, которая у нас с Бонни осталась, — сказал он. — Кроме друг друга и вас, нам не для кого теперь жить. Куда бы мы ни приехали, мы не можем встретиться со знакомыми. И ничего не поделаешь: чтобы покончить со всем этим, можно только умереть. Мы держимся поближе к дому и приезжаем, пока живы».

Затем Клайд рассказал о своем плане. Когда они были у Мэтвинов в Луизиане, то видели там дом, который можно купить. Бонни хотела бы отремонтировать его, заделать крышу, повесить кружевные занавески. А когда они там устроятся, родственники будут приезжать в гости. Миссис Паркер в ответ покачала головой: понятно, чем это все закончится. Однако серьезный разговор скоро всем надоел. Оставшуюся часть вечера Клайд провел, рассматривая карикатуры в далласских газетах и смеясь.

Из Далласа пара вернулась на север. Деньги заканчивались, и Клайд отправился в свои излюбленные охотничьи угодья — в Айову. Он собирался приискать там банк. В понедельник 16 апреля Клайд и Генри Мэтвин ограбили отделение Первого Национального банка в Стюарте (Айова) — городе, расположенном в пяти милях к западу от Декстера (того самого места, где в июле прошлого года был смертельно ранен Бак). Из Айовы Клайд поехал на юг и в Джоплине подобрал Джо Палмера, который прятался там все время после перестрелки, происшедшей в пасхальное воскресенье. Из Джоплина они двинулись дальше на юг — в Луизиану, где Бонни и Клайд намеревались отдохнуть в доме родителей Мэтвина. Однако у Айви Мэтвина (к тому времени он уже несколько раз встречался с шерифом Хендерсоном Джорданом) были другие планы. Он смертельно боялся Клайда и предложил парочке пожить где-нибудь в другом месте.

Поддавшись уговорам Мэтвинов, Бонни и Клайд поселились в том самом доме, о котором рассказывали своим родителям: заброшенное жилище в десяти милях к югу от городка Гибсланд. Местные жители называли его «домом Джона Коула» — по имени последнего владельца. Этот человек, его жена и две дочери умерли там от туберкулеза четыре года назад. Некрашеный дом в четыре комнаты стоял в конце проселочной дороги в сосновом лесу. На каждую сторону выходило по две комнаты, а между ними было что-то вроде внутреннего дворика. Сохранилась и кое-какая мебель. Крыша была железная, но во время дождя она протекала. Домом никто не занимался после смерти семейства Коул, но для Бонни и Клайда это был их первый дом, и он казался им райским жилищем.

На каких основаниях они там поселились, не совсем ясно. Клайд объявил своим родным, что арендовал или даже купил дом у родственников Коула. Однако местный краевед Кэрролл Рич считает, что Бонни и Клайд въехали туда без всякого разрешения владельцев. Как рассказывал Ричу много лет спустя сын Коула, Отис, он посетил дом, когда ему сказали, что там кто-то незаконно поселился. Он пришел туда пешком и увидел во дворе пьяного Айви Мэтвина. Было видно, что в доме ходят еще двое. Мэтвин спросил, у кого из бутлегеров можно достать еще виски, на что Отис Коул ответил: «Я этой дурью не занимаюсь» — и отправился домой. Никаких вопросов он не задавал.

Вскоре, однако, по округе прошел слух: в брошенном доме поселились не кто иные, как Бонни и Клайд.