Через дорожку от Баркеров стоял дом миссис Уэстберри. Когда началась перестрелка, хозяйка еще спала. Пули легко проникали через стены ее каркасного домика и впивались в переднюю спинку кровати. Охваченная паникой, миссис Уэстберри подкралась к окну и украдкой увидела мужчин в темных костюмах, палящих по дому ее соседа. Она понятия не имела, кто они такие. Эти люди были так близко, что она видела, как из стволов вырывается пламя. Не медля ни секунды, миссис Уэстберри схватила за руку дочь и выпрыгнула с ней из окна. Затем они побежали без оглядки. Агент Ральф Браун увидел, что в пятидесяти ярдах от него убегают в лес какие-то женщины. Он тоже не имел понятия, кто они такие. Из того, что ему было известно, он заключил, что это пытается бежать Мамаша Баркер. «Стой! Федеральные агенты!» — крикнул он. Но миссис Уэстберри и ее дочь не остановились. Браун несколько раз выстрелил поверх их голов. К счастью, они успели скрыться в соседнем доме.

Люди во всем мире, в том числе и Гувер, узнали о перестрелке от репортера Ассошиэйтед Пресс в Окале. Ему позвонили из местного отеля и спросили, что это за стрельба слышится? Журналист, подчиняясь интуиции, в 10 часов 45 минут позвонил в отделение ФБР в Джексонвилле. Начальник отделения Рудольф Алт немедленно передал известие о перестрелке в Вашингтон. Гувер, обеспокоенный тем, что Коннелли может не хватить патронов, приказал Алту немедленно доставить их самолетом.

Тем временем перестрелка продолжалась с перерывами уже не первый час. Это был странный бой: он то останавливался, то снова возобновлялся. Когда агентам казалось, что стреляют из какого-то определенного окна, они направляли огонь туда. Забросить в дом заряды со слезоточивым газом так и не удалось. К половине одиннадцатого выстрелы из дома прекратились совсем. Коннелли смотрел на окна. Нельзя было сказать точно, кончались ли у Баркеров заряды, или бандиты затаились, ожидая, что фэбээровцы пойдут на штурм.

Двое агентов привели к Коннелли сторожа дома — 25-летнего Вилли Вудбери. Когда началась пальба, Вилли с женой спали в домике для гостей. В окна полетели пули, и они спрятались под кроватью. Коннелли, не отводя взгляда от дома, спросил у Вудбери, не может ли он зайти внутрь и посмотреть, что там происходит? Вилли буквально остолбенел от такого вопроса, однако Коннелли уверил его, что Баркеры не станут стрелять в своего сторожа. Если там еще кто-то жив, то Вилли должен попробовать уговорить их выйти и сдаться. Вудбери согласился крайне неохотно.

Он добежал до крыльца и попытался отодвинуть дверь-ширму. Она оказалась закрыта. Вудбери бросился назад, к Коннелли. «Дверь закрыта!» — крикнул он, задыхаясь. Он наглотался газа, и по его лицу текли слезы. Кто-то протянул ему карманный нож. «Беги назад и выбей ногой», — сказал Коннелли.

Вудбери снова побежал к двери. Он вышиб ее. Затем прижал ко рту носовой платок, чтобы спастись от газа, и вошел в дом. Внутри было тихо. В гостиной валялись пивные бутылки. «Эй, матушка, это я, Вилли! — крикнул он. — Они меня к вам послали!» Ответа не последовало. Лестница оказалась заляпана кровью. Вытирая слезы, Вудбери поднялся наверх, на второй этаж. В доме стояла мертвая тишина. Наверху располагались четыре спальни. Он вошел в правую, где жила Мамаша, и огляделся. Там никого не было. Дверь в спальню напротив, где обычно спал Фред, была приоткрыта. Вудбери вошел туда.

Коннелли и его люди стояли и ждали. Минуту-две все молчали. Вдруг из окна спальни показалась голова Вудбери. По его лицу струились слезы. Эту картину агенты будут вспоминать еще долгие годы.