- Ух ты, а тощий-то.

- Тебя дома не кормят, что ли, парень?

- Ясно, вон все ребра наружу. Плохо питаются, наверно. Живут в тяжелых материальных условиях. Бедные, растут в городе по подворотням. Поддержи-ка ему голову, Дейви, а то тут лужа.

- Надо же, как плохо получилось, брат. Мы ведь не знали, что ты такой хилый и слабосильный. Нам никто не говорил.

- Принеси его трусы, Осей. Бедняга, лежит нагишом. Разве это прилично? Да еще такой тощий.

Джошу кажется, что прилично сейчас - только умереть на месте.

- Эй вы, ребята из Райен-Крика, вы что, спятили? Да вы посмотрите на него! Сказали, будто он тут всем дал жизни. А такой, бедняжка, и биту в руках не удержал бы. Попади в него мячом, так его, пожалуй, насмерть убьешь.

- Надо их самих макнуть. Пусть-ка хлебнут, что другим прописали.

- Ага, проучим их, Кроксли! Вот, оказывается, почему матч не состоялся!

- Испугались, что проиграют. Что всыплют им горячих. И на этого беднягу все свалили.

- В реку их! Хватай их, Кроксли!

Крики. Сумятица. Джош предоставлен самому себе и может, если пожелает, преспокойно погибнуть под ногами дерущихся. Он пробует отползти в сторону от беснующихся любителей крикета. В воздухе мелькают кулаки. Ребят оказалось несусветное множество, или это у него в глазах двоится? Сыплются под откос с Главной улицы, соскакивают с велосипедов и самокатов, колеса крутятся, сверкают на солнце спицы, ребята бегут низом вдоль железнодорожной насыпи, воинственно вопя, как дикие индейцы, на переезде визжат автомобильные тормоза, много взрослых, и девчонки, и женский крик. Джош распростерт ничком у всех на виду кверху задом, и душа его жаждет уединения. А вокруг, на берегу и в воде, кипит бой, одни виснут на бревенчатых опорах моста, другие стягивают их в реку. Человек в судейской форме сшибает дерущихся головами и громко требует порядка. С другой стороны появляется учитель Коттон, могучий, как Самсон, расшвыривает мальчишек и останавливается прямо над Джошем, одна нога с правого бока, другая с левого, он прикрыл его своим черным плащом и кричит до хрипу: "Прекратите! Прекратите!! Прекратите!!!" Только все попусту, и он в конце концов умолкает, произнеся напоследок несколько слов, очень похожих на ругательства. Джош их между делом запоминает, чтобы после выяснить. Чья-то рука касается его плеча, Джош поворачивает голову-это тетя Клара стоит около него на коленях. Гладит его руку, от плеча вниз, доходит до пальцев и подносит к губам, целует.

Это очень даже трогательно с вашей стороны, тетя Клара, учитывая все происходящее. Только знаете ли вы, что именно здесь происходит? Здесь все дерутся, защищая меня.

Учитель Коттон поднял его с земли и несет на руках, а тетя Клара поправляет сверху плащ, чтобы не было неловкости, и Джош сразу весь раскис, обмяк, больше ему не надо вести борьбу за существование, его несут, ему ничего не угрожает, как хорошо...

Его запихивают на заднее сиденье учительского микролитражного "остина", голова у него мотается, следом втискивается тетя Клара, поддерживает его, а ему все равно, перед глазами у него все плывет.

- К доктору Робертсону, если молено, мистер Коттон, прямо к доктору Робертсону.

"Остин" въезжает вверх по склону, сзади, растянувшись вереницей, бегут истерзанные, перепачканные мальчишки, они не очень-то довольны собой, так говорит Джошу тетя Клара.

37

- Джош... ты не хочешь приподняться и сесть?

Интересно, который час. Похоже, что уже завтра.

Джош лежит на спине и жмурит глаза на искрящуюся люстру, хрустальные огоньки дрожат, переливаются синими, красными, желтыми звонкими вспышками, шторы на окне отдернуты, и за окном сероватая голубизна. Неплохая вообще-то комната. Интересно, когда привыкаешь, то вся эта пестрота обретает стройность, которую ты никогда не забудешь. Спальня твоего прадеда. Сохраняемая в точности такой, как была при нем, так и стоит нетронутая уже четверть века, не считая, конечно, этой вонючей лаванды.