Прошли годы, и многое с тех пор изменилось. Франко стал взрослым, отец и брат окончательно исчезли из его жизни, и только нежные отношения с матерью остались прежними. Их взаимопонимание было полным и счастливым до тех пор, пока Франко не обнаружил однажды, что мать начинает терять ясность ума.

Он отвез ее на консультацию к специалисту, и тот диагностировал тяжелый неизлечимый недуг. Профессор сообщил Франко, что у его матери болезнь Альцгеймера, получившая свое название от фамилии австрийского врача, впервые описавшего ее в 1906 году. «Речь идет об одной из разновидностей слабоумия, вызываемого деструкцией коры большого мозга и образованием бляшек в лобовой доле, – объяснил профессор. – Вес мозга при этом заболевании резко уменьшается, умственная деятельность постепенно сходит на нет. Будьте готовы к тому, что у вашей матушки начнутся приступы агрессивности, даже жестокости».

Однако, несмотря на мрачные прогнозы, болезнь пока не изменила мягкой и любящей натуры синьоры Вассалли, и Франко, жалея мать, как беспомощного ребенка, проводил с ней все свободное время. К своим тридцати шести годам он успел жениться, стать отцом двоих детей, развестись и узнать многих женщин, но ни одна не заняла в его сердце такого места, какое занимала мать.

Итак, было семнадцатое, пятница, и Франко, оставив мать в ее нереальном мире, сел в машину и уехал с виллы, отражавшейся в темной воде озера Комо.

В Милане на Туринской улице он велел шоферу остановиться. Ему нравилось иной раз очутиться среди людей на улице, пройтись по центру, разглядывая витрины, зайти в магазины, чтобы купить какую-нибудь книгу, пластинку или даже галстук, будучи заранее уверенным, что он никогда его не наденет.

Франко вышел из машины, и за ним выпрыгнула красивая немецкая овчарка – верный пес по кличке Волк, следовавший за хозяином как тень.

– Ты мой самый лучший друг! – тихо сказал Франко, и пес ответил ему благодарным взглядом.

Перед рыбной лавкой в ванночке вымачивалась соленая треска, и Франко невольно остановился, охваченный воспоминаниями. На него пахнуло ароматами детства, он представил мать у плиты, услышал бульканье подливки в плотно закрытой кастрюле.

– Вам сколько? – услышал Франко и, повернув голову, заметил продавца, опасливо косившегося на спокойно сидящего Волка. – Полкило достаточно?

– Достаточно, – машинально ответил Франко, наблюдая, как продавец достает из ванночки рыбу и кладет в полиэтиленовый пакет.

– Может быть, еще что-нибудь?

– Нет, спасибо, благодарю вас. – Франко взял протянутый продавцом пакет с треской, заплатил и пошел дальше, сопровождаемый собакой.

На углу он выбросил покупку в мусорный контейнер, стремясь освободиться от разрывающих сердце воспоминаний.

На сегодняшнее утро у него была назначена только одна встреча, но она могла стать решающей в его судьбе. Речь шла о совещании совладельцев «Интерканала». Франко Вассалли являлся президентом телестудии с правом решающего голоса. Один из его компаньонов, француз Жорж Бертран, пытался лишить его этого права и прибрать «Интерканал» к своим рукам. Чтобы отбить атаку, Франко нужны были двенадцать миллиардов лир. И хотя в мире крупного бизнеса такая сумма считается более чем скромной, он рисковал потерять дело своей жизни, потому что в данный момент этих денег у него не было.

Порыв ветра напомнил о приближении зимы, и Франко Вассалли, поежившись от холода, поглубже засунул руки в карманы дорогого английского пальто. Толпа людей, сошедших с трамвая, разъединила его с Волком, но Франко знал, что собака никогда не теряет его из виду, поэтому продолжал спокойно идти вперед.