– Как твоя фамилия?

– Лоулесс, – ответил он. – Макд Лоулесс. Я раньше был рейнджером.

– Макд?

– Полностью Макдугал. Мое второе имя лишь немногим лучше первого.

– Какое оно?

Парень становился красавцем, когда улыбался, походил на модель с рекламного плаката, призывающего вступать в армию, или на манекенщика из фирмы Кельвина Кляйна.

– Скажу, когда буду знать вас лучше.

– Ладно, – кивнул Хуан, глядя в ветровое стекло.

В слабом свете автобусных фар он видел, что дорогу блокирует темный пикап. Перед ним стояли трое мужчин в тюрбанах, наводя оружие на автобус. Еще двое боевиков находились на открытом месте: один сидел сгорбившись у крупнокалиберного пулемета, другой был готов подавать пулеметную ленту, которую держал как ребенка.

– Дадут по нам… очередь из этой трещотки, – предупредил Линк, – и останется только лить слезы.

– Видно, эти люди не получили сообщения, что мы совершаем волшебный таинственный тур по территории «Талибана», – язвительно заметил Макд.

Мнение Кабрильо об этом человеке немного изменилось в лучшую сторону. Ему нравились те, кто способен шутить перед боем.

– Я заеду слева, – сказал Эдди, – чтобы пикап оказался между нами и старым русским пулеметом.

Хуан уже знал, куда свернет Эдди: это был наилучший тактический ход, – поэтому присел на корточки под окном с правой стороны. Ствол его винтовки едва высовывался над хромовой подушкой окна. При выбросе адреналина во рту появился металлический привкус.

Глава 3

Впереди еще шестьдесят метров. Эдди слегка сбавил скорость, показывая, что готов подчиняться людям, устроившим дорожное заграждение, но не останавливался. Никто из стоящих перед ним не выглядел чрезмерно озабоченным, но когда автобус приблизился, один из боевиков поднял руку в понятном повсюду жесте, требующем остановки.

Сенг пошел на хитрость. Он выжал акселератор и свернул на узкую, покрытую гравием обочину. Под колесами зашелестели камешки, позади автобуса поднялась туча пыли.

Видя такое оскорбление их власти, талибы опешили, но меньше чем на секунду. От дорожного заграждения застрочили автоматы. Массивный блок цилиндров отражал пулю за пулей, а ветровое стекло получило десяток пробоин, покрылось трещинами, потом рассыпалось. Лицо Эдди заливала кровь из порезов от мелких осколков.

Команда Корпорации отвечала как могла: поливала пикап свинцом от бампера до бампера. Будь езда по неровной дороге помедленней, они могли бы выбирать конкретные цели, но тут, на таком близком расстоянии, оставалось только вести бесприцельный огонь.

Салон автобуса затянуло пороховым дымом и мельчайшими осколками стекла. Обе стороны вели убийственную перестрелку практически в упор. Пулеметчик упал, когда Линк выпустил в него почти всю обойму, но второй номер расчета уцелел. Трое на земле лежали плашмя, и когда автобус проезжал мимо, поле зрения для них закрывала нижняя часть пикапа.

Едва автобус отъехал, второй номер заметил убитого товарища у пулемета и открыл огонь. Пороховой заряд этих патронов был вдвое больше, чем у «АК-47», и пули обладали силой бронебойных. Задняя часть старого школьного автобуса была продырявлена в двадцати местах, пули пробивали два ряда сидений, перед тем как потерять инерцию.