– Но ведь он почему-то невидимый?

– Попадая в цель, он появляется маленькой красной точкой. Но видеть луч в воздухе можно только через стекло, которое ты держишь. – Тысячник снова посмотрел на своих всадников. – Теперь пора завершать осаду.

Ханский посланник снова посмотрел на высящиеся стены и толстые деревянные ворота. Они казались непробиваемыми, как Великая стена к северу от столицы. Он не мог понять, как ослепление нескольких наблюдателей способно завершить осаду. Но происходил он из семейства торговцев и был невеждой в боевых действиях и тактике войны.

– В атаку! – скомандовал Хенбиш.

Хотя эмиссар ожидал, что конница понесется к далеким стенам во весь опор, воины пустили коней шагом. Копыта лошадей были обернуты толстой шерстяной тканью, поэтому не издавали почти ни звука. Сбруя, седла и переметные сумы оказались так туго закреплены, что не слышалось обычного скрипа кожи. Понукали всадники лошадей негромким шепотом. Закрыв глаза, эмиссар утратил представление о том, что мимо него проезжают пятьдесят всадников. Из всех его чувств только обоняние ощущало легкий запах пыли, поднятой мягко ступающими копытами.

Эмиссар, хоть и не был военным, интуитивно понимал, что это основная фаза плана тысячника. Он поднял взгляд вверх. Прямо над головой небо оставалось ясным, но к полю битвы надвигалась густая туча. Тень ее омрачала холмы за городом. Окажись она над ними, таинственное оружие Хенбиша стало бы бесполезным.

Долгие минуты никто из наблюдателей не показывался. Эмиссар представлял себе смятение и тревогу защитников крепости, не знающих, что поразило их, как они потеряли зрение. Их было не так уж много, а эмиссар по своим путешествиям знал, что люди в сельской местности склонны к суевериям. Какому волшебству приписали они свое ослепление?

Подобно отряду воинов-призраков колонна всадников быстро и незаметно продвигалась по полям. Лошади были выучены так хорошо, что ни одна ни разу не заржала.

Эмиссар быстро произвел в уме подсчеты, башни окажутся в тени тучи через несколько минут. Однако всадники не ускоряли движения. Тысячник внушил им, что дисциплина важнее всего.

Над стеной появилась голова, и обе световые пушки повернулись к ней так быстро, что человек лишь мельком увидел поле битвы до того, как его сетчатку поразили невидимые лучи. Хенбиш напрягся в седле, ожидая тревожного крика, который даст сигнал невидимым лучникам выпустить стрелы. Какой-то крик наверху заставил его шумно втянуть воздух сквозь зубы. Оказалось, это каркнула ворона на ветвях дерева позади них.

Передний всадник достиг деревянных ворот и небрежно бросил на землю под ними седельную сумку. Секунду спустя то же самое сделал еще один, и еще один, и еще. Куча росла, пока вплотную к воротам не вырос односкатный холмик.

В конце концов кто-то за стенами проявил немного сообразительности. Подняв голову над парапетом справа у самых ворот, он прикрыл ладонью глаза и посмотрел вниз. Его предостерегающий крик разнесся над полем. Элемент внезапности был утрачен.

Всадники перестали таиться и пустили лошадей в полный галоп. Несколько последних бросили свои сумы к воротам и повернули обратно. Они рассыпались, когда стрелы, выпущенные вслепую из-за стен, вновь заполнили небо.

Однако заслонили солнце не столько стрелы, сколько надвигающаяся туча. И по какой-то прихоти судьбы подгоняющий ее ветер прекратился, она нависла над городом, словно гигантский зонтик.