— Как ты узнал, где я? — спросила я.

— Твой автоответчик. Я гонял таксиста по Паддингтону, пока не заметил ваш фургон на стоянке.

— А знаешь, я ведь только что целых полчаса записывала все, что я в тебе ненавижу.

Он посмотрел на меня и тут же уставился себе под ноги.

— Ну, раз написала, значит, ненавидишь, — пробормотал он.

Наконец мы нашли под деревом островок мягкой травы и уселись, глядя на Ботанический сад сквозь решетку.

Билл собрался с духом.

— Ты похитила платье моей сестры.

— Я и не то еще сделала.

Пауза. Кажется, я заставила его встревожиться всерьез.

— Я сказала ипохондрикам Паскалям, что ты оскорбил и унизил меня. Твое имя в Дорриго смешают с грязью.

— А-а, вот оно что. — Билл улыбнулся. — Уже смешали.

Некоторое время мы сидели молча.

— Ты был прав, — услышала я свой собственный голос.

— Насчет чего?

— Это было не лучшее время. Если бы ты устроил тогда эту поездку в Париж, все кончилось бы катастрофой.

— И что это означает?

— В смысле?

Билл улыбнулся.

— Ты знаешь, я не мастер выражать свои чувства. Означают ли твои слова, что для этого будет лучшее время?

Я вздохнула.

— He знаю.

Билл наклонился и поцеловал меня. Я знала, что к этому идет, и все же это оказалось сюрпризом. Сюрпризом, с которым сталкиваешься лицом к лицу. В конце концов я заволновалась, что придавлю его руку, и отстранилась.

— Я это, собственно, к чему… — начал Билл.

— Как, разве не к этому?

— Я хотел дать тебе одну вещь, — вздохнул он.

Я спохватилась, что опять его перебиваю.

Он просунул руку под повязку, в карман куртки, вытащил длинный белый конверт и протянул мне.

— И не спорь — просто бери, и все. Не беспокойся, меня там не будет, и, если ты никогда больше не захочешь меня видеть, ты и не увидишь.

Я открыла конверт. Билет до Парижа.

— Ты в любом случае можешь туда поехать.

Я посмотрела на него.

— Ты знал, что это расстроило меня больше всего, да?

Билл кивнул.

— Потому что это был первый и единственный раз, когда мужчина готов был сделать для меня что-то романтическое и удивительное…

— А я заявил, что ты отпугнула меня разговорами о свадьбе.

— И тем, что ругала мужчин.

— Но ты их действительно ругала.

— У меня были на то причины!

Я сама поразилась боли, прозвучавшей в моем голосе. Сколько же хлама мне придется выкинуть в ту чертову корзину?

Билл похлопал меня по руке и тяжело поднялся на ноги.

— Ты куда?

— Поеду в гостиницу.

— А зачем тебе гостиница?

— Не могу же я вернуться в квартиру. Агент сказал, что она уже занята.

— Поехали ко мне. Можешь лечь на диване.

— Да нет, правда, все в порядке. — Он отмахнулся. — Надо было извиниться — вот я и приехал и извинился.

— Нет.

И на этот раз уже я поцеловала его, обхватив за шею и изо всех сил стараясь удержать равновесие — чтобы не опрокинуть на землю нас обоих.

— Спасибо, — выдохнул он наконец.

— Это действительно билет в Париж?

— Да, действительно билет в Париж. — Билл пожал плечами. — Ты это заслужила. Прошла от фермы до Урунги в этом платье. Да еще под дождем.