Все пересказанное мною может дать читателю лишь весьма приблизительное представление об особенностях сочинения. Не в моих возможностях, например, описать болезненное возбуждение, владевшее Уильямом в течение той ночи. Сама находка сокровищ более или менее похожа на все приключения подобного рода, о которых вы, безусловно, читали. Если не считать скарабея и веревки, в них нет ничего особенного. Но теперь мы переходим к самой живописной и оригинальной части новеллы — к цепи дедуктивных умозаключений, приведших Уильяма к отысканию клада.

Он начал рассказ с того, что напомнил о своем весьма грубом наброске скарабея, который сделал во время визита приятеля. Контуры жука на нем напоминали череп. Рисунок был нанесен на очень тонкий кусочек пергамента.

Вот при каких обстоятельствах этот кусок попал к Уильяму: он поднял его на оконечности острова, возле остатков потерпевшей крушение шлюпки, в тот же день, когда нашел жука. Именно в этот клочок Уильям его и завернул.

Обломки шлюпки заставили его вспомнить, что череп, как известно, служил эмблемой пиратам. Так появились два первых звена длинной цепи.

Однако если в тот момент, когда Уильям рисовал скарабея, черепа на пергаменте не было, то откуда же взялись его очертания, как только клочок бумаги оказался перед глазами По? А случилось это потому, что едва По начал изучать рисунок, как собака Уильяма, играя с ним, попыталась обхватить писателя лапами. Тот одной рукой отстранил животное, и при этом поднес кусок пергамента, который был у него в другой руке, к огню. Жар пламени оказал на клочок химическое воздействие, отчего на пергаменте проступили не видимые дотоле изображения.

После ухода друга Уильям вновь подверг пергамент тепловому воздействию и увидел, как в углу листа, противоположном тому, где появился череп, возникла фигура козленка.

Но какая связь могла существовать между пиратами и козленком? А вот какая. Давным-давно жил на свете некий капитан Кидд , в свое время заставивший много говорить о себе (такой пират в самом деле существовал, о нем в своих романах часто упоминает Дж. — Ф. Купер ), a kid по-английски означает козленок. Так почему бы фигурку козленка не посчитать логогрифической  подписью — тогда череп мог бы сыграть роль печати или штемпеля? Уильям, естественно, принялся искать между печатью и подписью текст письма. Но оказалось, что текста-то и нет.

А между тем память его воскресила разные истории про капитана Кидда. Уильям вспомнил, что капитан и его сообщники, по слухам, зарыли в каком-то месте Атлантического побережья огромные сокровища, награбленные за годы пиратства. Клад все еще должен был лежать нетронутым, потому что иначе разговоры о нем прекратились бы. И вот Уильям пришел к убеждению, что кусок велени содержит сведения о месте, где зарыт клад.

Он почистил его, тщательно соскоблив оставшуюся грязь, положил в кастрюлю и поставил ее на горячие угли. Через несколько минут Уильям заметил, что на пергаменте во многих местах начали появляться знаки, напоминающие написанные в строчку цифры. Он еще подержал кастрюлю на огне и вскоре увидел, как проступают красные, коряво нацарапанные строчки:

Увидев эту череду цифр, точек, черточек, точек с запятой и скобок, По заявил, что не в состоянии тут что-нибудь разобрать. Вы бы, дорогие читатели, наверняка сказали то же самое. Так вот, писатель сумел распутать этот хаос с помощью восхитительной логики. Внимательно следите за ходом его рассуждений, потому что это как раз та часть его рассказа, куда он вложил больше всего изобретательности.

Прежде всего предстояло решить вопрос о языке шифра. Обыгрывание слова Кидд с предельной ясностью указывало на английский, потому что подобная игра слов возможна только в этом языке.

Ну а теперь я передам слово Уильяму.

— Вы заметили, — сказал он, — что слова никак не отделены друг от друга? Если бы пробелы стояли, задача решалась бы гораздо легче.