Вилли Гарвин испустил протяжный выдох, и затем самолет стал ложиться на крыло, чтобы двинуться над долинкой в форме полумесяца, отходившей от главной долины. Это был еще один необходимый маневр, чтобы набрать высоту и выбраться из-под малых хребтов. Вилли внимательно следил уже несколько дней за тем, как взлетают и совершают посадку летчики «Голубки».

Теперь самолет шел над лесистой местностью вокруг озера. Здесь уже было настолько просторно, что даже большой транспортный самолет мог вполне развернуться и набрать высоту.

Вилли позволил себе немного расслабиться и оглянулся через плечо. Модести сидела, прислонившись к переборке у открытой двери, что вела в кабину. На руке у плеча белела повязка, и она завязывала концы второй рукой и зубами. Но кровь продолжала идти, и загорелое лицо Модести теперь приобрело восковой оттенок. Большой желтый синяк на одной стороне лица выделялся сейчас особенно четко, а распухшие губы казались бесцветными. Да, «магнум» сорок четвертого калибра обладал страшной убойной силой.

Модести усилием воли заставила себя улыбнуться, обнажив сломанный зуб. С большим трудом она пробралась в кабину и кое-как залезла в кресло второго пилота справа от Вилли. Медленно, неуклюже, действуя лишь одной рукой, она застегнула ремень.

Когда Вилли снова посмотрел на Модести, то увидел, что она вытащила из кармашка брюк конго и вставила его под мышку раненой руки. Затем она взяла здоровой рукой раненую и крепко прижала ее к боку.

— Кровь остановилась? — тревожно спросил Вилли.

— Вроде бы… — слабо отозвалась Модести. — Ты сможешь выбраться отсюда, Вилли?

— Пара пустяков, — как ни в чем не бывало солгал он, проходя на вираже над северным краем озера и постепенно набирая высоту. — Ну а что будем делать, когда выберемся отсюда, Принцесса? Куда полетим? В Кабул?

— Нет… — Модести еле-еле качнула головой. — Мы не знаем, кто там наши друзья. Когда выберешься из лабиринта, бери курс на юго-запад. Ориентиром возьмешь Тарнак. Американцы прокладывают где-то в тех местах дорогу. Попробуй найти ее… их… если хватит горючего…

— Хорошо. — Вилли глянул вниз. Они уже летели на высоте трех тысяч футов. Гигантским зеркалом под ними поблескивало озеро. — Пора бы, черт побери… — начал он, и в этот момент из-под хребта вдруг полыхнуло, словно выстрелила гигантская пушка. Сорок тонн боеприпасов дали выход своей дикой ярости через отверстие в пещере.

Вилли снова накренил машину, обернувшись, чтобы посмотреть на гору. Поначалу казалось, что все осталось, как было. Затем он увидел, как из середины склона появилась серебряная нитка и устремилась в долину. Затем из другой точки в горе возникла вторая нитка, пошире. Вилли попытался подсчитать количество воды, удерживаемое горным кряжем, но оставил затею как лишенную практического значения. Теперь уже гору испещрило с десяток нитей, на глазах делавшихся все толще. На сероватом фоне гор стали возникать черные линии, они расширялись, превращались в полосы, пятна. Словно в замедленной съемке гора стала распадаться на части, а через проломы в долину неслись потоки воды из озера.

— Просто прелесть, — констатировал Вилли, не скрывая удовлетворения, — пусть теперь Карц возьмет тряпку и вытрет лужу. Нет, ты видела, как эта горушка стала крошиться? Прямо загляденье…

Он осекся. Голова Модести упала. Глаза закрылись. Если бы не пристегнутый ремень, она бы вывалилась из кресла. Конго валялось на полу. Раненая рука безжизненно повисла. Снова через бинт стала проступать кровь.

Вилли Гарвин выругался. Ему стало не по себе. На какое-то время его охватила паника, и на лбу появилась испарина. Модести потеряла слишком много крови — и продолжала ее терять.