|
Какова была вероятность, что мы найдем друг друга, эта замечательная женщина и я, что наши пути пересекутся и мы пойдем дальше одной дорогой? Что из незнакомцев мы превратимся в неразлучных друзей? Сейчас мы летели в Спринг Хилл на встречу ученых, занимающихся проблемами, требующими предельного напряжения творческой мысли: наука и сознание, война и мир, будущее планеты. - Это наш номер? - спросила Лесли. - Да, так какой он? Она повернула голову, в ее глазах светилась радость и любовь. "А ты сам помнишь?" - 4645. - Вот, - сказала она. - Ну что бы ты без меня делал? Больше я ничего не успел услышать, потому что мир неожиданно изменился. За свою летную жизнь я выставлял номер в посадочном радиоответчике много раз - тысяч десять, не меньше. Но в тот полдень, когда в его окошечке начали появляться по очереди: 4 6 4 5, в кабине раздалось странное гудение, которое стремительно перешло в визг, а затем нас тряхнуло, будто мы попали в восходящий поток, и кабину залил ослепительный золотистый свет. Лесли закричала:"РИЧАРД!" Она смотрела вперед, широко раскрыв глаза от изумления. - Не волнуйся, дорогая, - успокоил я ее, - это просто воздушная... Тут я осекся, потому что увидел сам. Лос-Анджелес исчез. Город, раскинувшийся перед нами на всю ширину горизонта, и окружающие его горы, и укутавшая его дымка смога... Исчезли. Небо стало васильковым, глубоким и холодным. Под нами вместо автомагистралей, торговых центров и крыш раскинулось бескрайнее море - отражение неба. Оно было цвета анютиных глазок - явно не океанские глубины, а мелководье, метра два от силы. Дно было покрыто голубым песком, расцвеченным золотыми и серебряными узорами. - А где Лос-Анджелес? - спросил я. - Ты видишь...? Скажи мне, что ты видишь? - Кругом вода. Мы над океаном! Ричи, что случилось? - Понятия не имею! - сказал я, совершенно сбитый с толку. Я проверил приборы. Все было в порядке, только стрелка магнитного компаса лениво вращалась по кругу, позабыв про север и про юг. Лесли сказала, что не работает радиодальномер. Я, как мог, попытался подвести итог нашей проверке. Ну, ладно, бог с ней, с этой электронной штукой, но как мог отказать компас, единственный безотказный прибор? Попытка вызвать диспетчерскую Лос-Анджелеса ничего не дала, а точнее, принесла ошеломляющую новость - эфир молчал. Я крутил ручку настройки, но в наушниках слышался только треск статического электричества. В ожидании ответа я смотрел вниз. Казалось, что по песчаному дну струятся светящиеся реки. Их течение распадалось на бесчисленные рукава, связанные между собой притоками и каналами, и вся эта сложная геометрическая картина мерцала под водой на глубине нескольких футов. Инстинктивно я начал набирать высоту, надеясь оттуда уловить хоть какой-нибудь намек на мир, который мы потеряли. Но картина не изменилась: миля за милей тянулась бесконечная отмель, на которой, как в калейдоскопе, узоры никогда не повторялись. Ни гор, ни островов, ни солнца, ни облаков, ни лодки, ни одной живой души. Лесли постучала по стеклу датчика запаса топлива. "Похоже, мы его совсем не расходуем". Действительно, стрелка давно уже замерла, показывая чуть меньше полбака. - Скорее всего заклинило поплавок. Бензина еще часа на два полета, но я хотел бы оставить его на потом. Она оглядела пустой горизонт. "Где будем садиться?" - А какая разница? Море под нами искрилось, зачаровывая своими таинственными узорами. |
