«Босс!» Слово прозвучало странно. Ну разумеется, не стоило удивляться и тому, что он не помнит, как кого зовут.

— Как вам, наверное, рассказали, — заговорил Ченс, — память у меня отшибло напрочь. Вам придется потерпеть некоторое время, пока я снова не выучу ваши имена.

Его заявление вызвало лишь кратковременное замешательство. Потом один из парней заговорил, что вызвало бурный взрыв смеха:

— Да черт с ними, босс! Не важно, как ты нас назовешь. Мы все были такими идиотами, что должны за это отвечать.

— Добро пожаловать домой, сынок, — подал голос Генри. — Заходи. Я покажу тебе твою койку. — Махнув рукой, он дал знак работникам разойтись. — Маркус вам платит не за то, чтобы вы тут щелкали пастью, парни. Идите-ка поищите себе занятие.

По команде Генри они разошлись, испытывая некоторое облегчение оттого, что первая встреча завершилась.

Дженни почувствовала, как между мужчинами моментально вспыхнула доверительная искорка. Это ее укололо. Ченс не помнил Генри, но сразу ему поверил, что было очевидно. Тем самым существующая между ними отстраненность стала для нее еще более болезненной.

— Я возвращаюсь домой, — сказала она. — Когда у вас появится свободная минутка, оба приходите к нам ужинать. И не вздумайте спорить. Придется отвечать не передо мной, а перед Хуаной, так что лучше немедленно перестаньте корчить рожи.

Повернувшись, она вытащила из машины вещи Ченса и кинула их на крыльцо. Затем села за руль и умчалась прочь, подняв облако пыли.

Парень задумался. Что заставило ее так поступить?

Генри вздохнул. Ему были понятны страдания Дженни и то, каких усилий стоило ей предоставить Ченсу некоторую свободу действий.

— Ну, пошли, сынок. Давай осмотрим твою резиденцию. Мною времени это не отнимет. Глазеть особо не на что. Всего-то пара комнат. Можешь немного отдохнуть, а к семи будь готов. Я провожу тебя до дома. С этой леди лучше не спорить. Я давно уже убедился в этом на собственной шкуре.

— А я тоже это знал? — спросил Ченс и криво усмехнулся, глядя на смиренное выражение лица старика.

— О, ты знал намного больше, чем эта мелочь, сынок. Но я не собираюсь все рассказывать. Тебе придется самому вспоминать те уроки.

Что-то неуловимое в улыбке Генри подсказало Ченсу гораздо больше, чем его слова. У него появилось такое чувство, что между ним и дочкой хозяина существует какая-то давняя история взаимоотношений. Оставалось надеяться, что постепенно он поймет, как жить дальше.

«Дома»! Слово прозвучало странно. Ничто тут не было ему знакомо. Все время после возвращения из больницы он проводил в изучении своего жилища, но не обнаружил ни фотографий, ни писем — ничего, ни одного воспоминания…

— Благодарю вас, сэр, — ответил Ченс, испытывая неудобство оттого, что не помнил, как ему следует обращаться к незнакомому мужчине, которого считал своим боссом. Маркус Тайлер дважды навещал его в больнице.

Это все, что Ченс о нем знал.

— Зови меня Маркус. Обычно ты так ко мне обращался, — спокойно сообщил он.

Ченс кивнул. Генри протолкнулся за ним и проник в дом.

— Чувствую запах пищи, — заявил он. — Если мой нос меня не обманывает, Хуана расстаралась в вашу честь, мистер.

Мужчины обменялись улыбками. Генри направился в сторону столовой. Появилась Дженни, и улыбка Ченса растаяла. На ней было белое, в испанском стиле, платье, мягко облегающее фигуру, так что выразительные формы лишь едва угадывались под ним. Низко опущенную кокетку украшала ярко-розовая вышивка. Дженни направилась к ним. Подол платья едва прикрывал колени, привлекая взгляд к длинным загорелым ногам.