Самодисциплина помогла. Нервы успокоились. Может, способствовала этому и вторая чашка кофе, которую поставила перед ним официантка, прежде чем пойти выполнять заказ. Ченс запустил руку в карман рубашки, достал старый голубой коробок спичек — один из тех, что обнаружил на дне портфеля, — и принялся бездумно вертеть его в руках. При этом он смотрел в зеркало за стойкой бара, внимательно вглядываясь в каждого входящего и выходящего посетителя, надеясь, что вдруг кто-нибудь покажется знакомым. Но никого не узнавал.

— Господи! — громко воскликнула официантка, поставив перед ним яичницу с беконом. — Где ты раздобыл такое старье? Мне много лет даже на глаза не попадалось! — Она взяла из рук Ченса коробок и повертела перед собой. — Так и есть! «У Чарли все для машины и вас»… Черт побери, красавчик, да откуда ты прибыл?

Из Сумеречной Зоны? — Смех ее был пронзителен. Так же, как и голос. Несколько человек за стойкой обернулись в их сторону.

Ченс не знал, стоит ли отвечать, или она сама ответит за него. Поскольку официантка была весьма общительна, он решил выбрать второе.

— Эй, Марш, взгляни. Сколько лет прошло, когда ты в последний раз это видел? — Но, не дождавшись, пока некий Марш соизволит отреагировать, спросила у Ченса:

— Где ты взял это, красавчик? — Она вернула ему коробок. — На «летающей тарелке»?

Должно быть, она привыкла играть роль комедиантки, поскольку тут же повторила последнюю фразу, опять обращаясь к Маршу.

Ченс положил коробок на стол, улыбнулся и взялся за вилку. Она решила, что парень явно принадлежит к типу крепких неразговорчивых мужчин, и предприняла следующую попытку:

— Вы в гости или так, проездом?

Ченс прожевал кусок, после чего спокойно ответил;

— И то и другое. Немного. — Перевернув коробок обратной стороной, где была надпись, он небрежно поинтересовался:

— Станция эта еще цела?

— Да что ты! Нет, конечно. А по сути, и Чарли Роллинз — тоже.

Ченс наморщил лоб. Кто такой этот Роллинз? Но спрашивать ему не пришлось. Девица сама выплескивала информацию.

— Чарли Роллинз был владельцем этой бензоколонки. Станции больше нет. Да и от Чарли мало что осталось. У него развилось старческое слабоумие, слышал о такой болезни? Сейчас, как-то она там по-научному называется, дай вспомню… Олдсгеймер, что ли…

— Болезнь Альцгеймера?

— Точно! Так и есть. Он ничего не помнит. Жена умерла. Дочь приезжала как-то раз, давно, чтобы поместить его в дом престарелых, потом исчезла. Я слышала, она даже не навещает его. Полагаю, ему уже все равно. Если он ее не узнает, что толку приезжать?

— Где этот дом? — спросил Ченс, протягивая пустую чашку и в полном восхищении наблюдая, как она успевала одновременно разговаривать, наливать кофе, махать рукой, прощаясь с уходящими посетителями, и при этом не проливать ни капли.

— Зачем? Ты хочешь навестить его? Нет смысла. Он тебя просто не узнает.

Однако, пожав плечами, рассказала, как добраться, а потом долго задумчиво смотрела на невероятно щедрые чаевые, которые оставил на подносе незнакомец.

Ченс вальяжно покинул закусочную, словно у него в запасе была по меньшей мере вечность.

— Лет десять назад я бы взяла номер твоего телефона, красавчик, а ты бы горел нетерпением, дожидаясь вечера, чтобы увидеться со мной, — пробормотала она.