Пауза.

– По моему, вы ошиблись номером, – бесстрастно произнесла Ма.

И повесила трубку.

Короткие, но странным образом сдвоенные гудки. Ноль ноль… Ноль ноль… точка точка… По азбуке Морзе – без конца повторяемая буква «и».

А что – «и»? Соединительный союз, не более того. Не может он иметь никакого значения, зря ты ищешь смысл там, где его нет.

Почему же Ма не опознала мой голос? И тут меня ожгло: черт, да ведь она просто обиделась на меня! Наверное, решила, что я загулял где то, например, с Ленкой, и по свински не удосужился позвонить домой! Она ведь не подозревает, где я и что со мной!..

Ну, Ма, ты даешь! Неужели трудно было самой звякнуть Ленке, чтобы удостовериться, что сегодня мы с ней не виделись?

Ну ладно, сейчас мы ликвидируем этот инцидент. Стрясем, как выражаются отдельные представители нашего поколения, именующие себя не иначе как «гребни».

Торопливо, словно опасаясь, что в этот момент где нибудь в недрах здания к телефонному кабелю тянется чья то пакостная ручонка с ножницами, я опять набрал наш домашний номер.

На этот раз к телефону не подходили гораздо дольше.

Наконец я услышал:

– Да, я слушаю.

Абсолютно спокойный голос. Что то не очень это похоже на Ма. Если бы она действительно сердилась на меня, то не отвечала бы таким равнодушным тоном на любой звонок.

– Ма, послушай меня и не бросай трубку, – начал я. – Я понимаю, что ты за меня переживала и все такое… Но тут со мной приключилась одна жуткая история, и я просто не мог позвонить тебе раньше!

– Извините, но я вас не понимаю, – удивленно сказала Ма. – Простите, а кому вы звоните?

Я стиснул зубы до боли. И, почти не разжимая их, процедил:

– Ма, ну хватит меня разыгрывать! Меня, между прочим, похитили! Серьезно!..

Но голос Ма стал недоуменно сердитым. И не более того.

– Ну вот что, милочка, мне сейчас не до розыгрышей. И я очень советую вам больше сюда не звонить.

И опять пошли короткие гудки в трубке.

Я стоял как прибитый гвоздями к полу. В голове не укладывалось, что Ма способна на такую жестокую месть. Тем более – родному сыну!

На мгновение мне захотелось поверить, что это была не она, что со мной разговаривал какой нибудь аферист, умеющий искусно подражать чужим голосам.

Но нет, это была все таки моя Ма. Нет на свете такого человека, который мог бы подделать ее неповторимые интонации.

И все таки тут было что то не так. Например, почему это Ma назвала меня «милочкой», словно разговаривала с женщиной?..

Я уставился на трубку, которую все еще держал в руке, и внезапно все понял.

Они все предусмотрели, гады! Они понимали, что, увидев телефон, я захочу воспользоваться им, чтобы позвонить домой. И тогда они подключили к линии специальное устройство, которое каким то образом трансформировало мой голос в женский. В принципе, технически в этом нет ничего сложного. Только вот Ма об этом не подозревала.

Я принялся было опять набирать номер Ма, но вовремя спохватился. Вряд ли она захочет выслушивать объяснения «назойливой дамочки» в третий раз. Уж я то ее знаю! Бросит трубку и вообще отключит телефон. Позвоню ка я лучше Ленке. Только надо будет учесть печальный опыт общения с Ма и сразу постараться объяснить, что происходит…

Личный мобил Ленки, к счастью, был включен. А то у нее есть дурная привычка то и дело отключать свой аппарат, будто он ей мешает. А люди, которым бывает нужно позарез поговорить с ней, должны из за этого разряжать батарейки автодозвоном!..

– Але, – послышался в трубке знакомый голос. Как всегда, такой вялый, будто Ленка только что очнулась от крепкого сна.

Ничего, сейчас я тебя расшевелю, красавица!

– Лен, привет, – сказал я.