Первый настоящий успех к Пьехе и ансамблю "Дружба" пришел летом 1957 года на 6-м Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве. Выступив на нем с программой "Песни народов мира", ансамбль завоевал золотую медаль и звание лауреатов. Наша героиня произвела на фестивале настоящий фурор, причем не столько своими "безыдейными" песенками ("Человек идет и улыбается... ), сколько "европейским" имиджем, фирменным знаком которого был акцент. Иностранка, которая поет в советском ансамбле - по тем временам это было круто!

В 1958 году Пьеха и Броневицкий поженились. По словам нашей героини: "Для провинциальной девчонки внимание и уважение человека на шесть лет старше, с двумя факультетами консерватории, неординарного, конечно, было лестно. Если бы он не предложил выйти за него замуж, мы бы много-много лет сотрудничали...

А вот мама восприняла мое замужество с очень большой грустью и даже целый год не писала мне письма...

Первые годы их семейной жизни прошли в коммунальной квартире на улице Ленина в Ленинграде (там жили родители Броневицкого). Несколько позднее им выделили двухкомнатную квартиру в Купчино. В 1961 году в "звездном" семействе появилась девочка, которую назвали Илоной.

Эдита Пьеха вспоминает: "Я мечтала, что рожу сына и назову Станислав Пьеха. Родила дочку. Не могла назвать ее в честь мамы Фелицей - не разрешили бы родственники со стороны мужа...

К началу 60-х годов Пьеха и ансамбль "Дружба" были одними из самых известных эстрадных исполнителей в Советском Союзе. Творческая жизнь коллектива была тогда насыщена до предела: гастроли на родине и за рубежом, записи на телевидении и в студии грамзаписи. И везде, где бы они ни выступали, были аншлаги. Однако были у них и недоброжелатели.

Эдита Пьеха рассказывает: "Однажды нас пригласили выступить в Кремле перед руководителями страны. Мы репетировали целую неделю, а накануне концерта ко мне подошли некие ответственные люди и заявили: "Ваше выступление нежелательно. Вдруг Никите Сергеевичу не понравится, что вы поете с акцентом!" Это было для меня пощечиной. Наши правители могли позволить себе любое косноязычие, не выговаривали половину алфавита, вместо "г" - "х". Дался им мой акцент!"...

Иногда мне домой присылали открытки типа: "Сколько можно тебя слушать? Ты - никто". Я очень расстраивалась. Однажды показала несколько таких посланий режиссеру Полячеку, а он сказал: "Радуйся! Если бы была никто, таких писем не присылали бы...

В 1963 году с Пьехой произошел инцидент, о котором она до сих пор вспоминает с чувством вины. Послушаем ее собственный рассказ: "Тогда я очень обидела Лиду Клемент, была в Ленинграде такая певица, роскошно стартовала и молниеносно стала любимой. В 26 лет она умерла, а накануне ее смерти... Платья у нас были казенные, они хранились на складе Театра эстрады. Я уехала на гастроли, и кто-то из злопыхателей позвонил мне и сказал: а в твоих платьях поет Лида Клемент. У нее не было собственных. У меня тоже было всего три-четыре, но по тем временам мы считали это большим богатством. Я пришла в Театр эстрады на ее концерт и потребовала вернуть мне мое платье. Такой низкой я оказалась, так некрасиво себя повела, при том, что знала о ее болезни. Я католичка, и после ее смерти молилась каждый вечер в течение года, чтобы она меня простила".

В начале 60-х годов Пьеха была хорошо известна слушателям не только в Советском Союзе, но и за рубежом. Правда, в основном это были страны социалистического лагеря: ГДР, Чехословакия, Болгария, Венгрия. На Западе ее практически не знали. Даже ее коллеги-певцы пребывали в неведении, что в СССР есть певица, которая родилась во Франции, образование получила в Польше, а поет в Советском Союзе.