Они вскоре сели за стол; там находились и пленные французы, с которыми английские рыцари обращались весьма учтиво; правда, угощение состояло из припасов, накопленных французами на время осады, но захваченных людьми графа Дерби.

После ужина многие пленники, казалось, жалели не столько о выкупе, какой с них потребовали, а о свободе, отнятой у них до тех пор, пока они не выплатят денег.

— Сеньоры, — обратился к ним граф Дерби, — дайте мне слово, что через неделю я найду вас в Бержераке, и сегодня же ночью вы можете покинуть Оберош.

Французские сеньоры дали клятву, и, поскольку среди них не было ни одного бесчестного человека, граф Дерби позволил им уехать, что они и сделали, выразив ему сердечную благодарность за великодушие. Но нашлись среди французов такие, кто счел возможным продолжать пользоваться гостеприимством англичан, а те, что были неспособны внести за себя выкуп в назначенный день, предпочли ждать, как дальше сложатся обстоятельства, оставаясь пока в плену.

На другой день англичане двинулись в путь и прибыли в Бордо, где, как всегда, их встретили с ликованием; здесь они, отправив Эдуарду донесение обо всем, что произошло, остались на зиму, прекратив на это время военные действия.

IX

На Пасху армия снова пришла в движение. Граф Дерби объединил рыцарей и лучников, чтобы идти на Ла-Реоль, чего Готье де Мони ждал, как мы помним, с большим нетерпением.

Пробыв дня четыре в Бержераке, англичане с тысячью рыцарей и двумя тысячами лучников осадили замок Сен-Базиль на Гаронне.

Защитники замка (его должны были бы оборонять сеньоры Гаскони, плененные графом Дерби) не оказали сопротивления и сдались без боя.

Граф двинулся дальше, на Эгюйон. Но по пути был другой замок, Ларош-Милон, которым англичане хотели овладеть.

К несчастью для них, в Ларош-Милоне находились доблестные солдаты: они не сдались, подобно защитникам Сен-Базиля, и энергично отбили первый приступ. Для этого они поднялись на крепостные стены и стали забрасывать осаждавших камнями, бревнами, железными прутьями, негашеной известью.

Так прошел первый день штурма; к вечеру англичане потеряли много солдат, которые слишком дерзко шли вперед и хотели преодолеть оборону.

Видя все это, граф Дерби велел своему войску отойти, а крестьянам приказал натаскать огромное количество бревен и вязанок хвороста; ими забросали рвы и даже присыпали их землей.

Когда часть рвов засыпали и можно было безопасно подобраться к самому подножию стен, граф послал вперед три сотни лучников и две сотни «разбойников»-пехотинцев, получивших свое прозвище от легких кольчуг, которые тогда назывались «бригандинами». Пока эти «разбойники», вооруженные кольями и мотыгами, проламывали стену, лучники так размеренно и метко стреляли, что никто из осажденных не смел подняться на защиту стен.

Так прошла большая часть дня, а к вечеру «разбойники» пробили в стене брешь, столь большую, чтобы в нее могли фронтом пройти десять человек.

Тогда защитники крепости пришли в ужас и укрылись в церкви. Среди них нашлись и такие, что бежали через задние городские ворота.

Крепость больше не могла держаться. Она была взята и разграблена, а все, кто находился в ней, убиты, кроме людей, спасавшихся в церкви. Но граф Дерби разрешил последним выйти, пообещав сохранить им жизнь.

Граф пополнил гарнизон замка Ларош-Милон свежими силами, назначив капитанами Вилли и Роберта Эскотов; после этого он отправился осаждать замок Мон-Сегюр, который оборонял рыцарь по имени Батфоль; жители замка относились к нему с величайшим доверием, ибо сюда его прислал граф Лилльский, считавший Батфоля одним из самых храбрых командиров.