Тогда сир Иоанн Геннегауский, отдавший ему своего коня, поскольку коня под Филиппом убили, сказал королю:

— Ладно, сир, уезжайте отсюда и не дайте убить себя так бессмысленно. Вы проиграли одну партию в игре, но выиграете вторую.

И Иоанн Геннегауский почти насильно увез короля.

Вот каким образом король двинулся в путь с пятью баронами.

Вы, конечно, помните романс о короле Родриго, где говорится:

Какое странное сходство между королем вестготским и королем французским!

Мы не будем сообщать о бегстве Филиппа других подробностей, кроме тех, что содержатся в романсе о бегстве Родриго.

Вечером, когда все было кончено, англичане в своем лагере разожгли большие костры, и Эдуард, целый день ходивший без шлема, подойдя к принцу Уэльскому, сказал:

— Сын мой, вы поистине мой сын, ибо вели себя преданно и теперь достойны управлять королевством.

Услышав эти слова, принц склонился в поклоне, благодаря отца, а тот поцеловал его, чтобы воздать хвалу мужеству принца, подобно тому, как вчера он поцеловал его, чтобы придать ему мужества.

Нам нет необходимости писать о том, что в английском лагере был праздник: вся ночь прошла в пирах и раздаче королевских милостей.

На другой день — это было воскресенье — стоял сильный туман, так что ничего нельзя было разглядеть в нескольких шагах.

Эдуард приказал, чтобы пятьсот рыцарей и две тысячи лучников вышли из лагеря и отправились проверить, не собралось ли снова французское войско.

Коммуны Руана, ничего не знавшие о вчерашней катастрофе, выступили из Абвиля и Сен-Рикье.

Сначала англичане, проводившие разведку, приняли замеченные ими отряды за своих; но, разглядев, кто были на самом деле эти люди, набросились на них.

Поэтому разгорелась битва, со стороны англичан столь же жестокая, упорная, безжалостная, как и вчерашнее сражение.

Мертвецов потом находили в кустах и живых изгородях, ибо от англичан бежало семь тысяч человек.

Спустя немного времени англичане натолкнулись — но на другой дороге — на архиепископа Руанского и великого приора Франции, тоже еще ничего не знавших о вчерашней катастрофе.

Тотчас завязалась схватка, и французы, как и те воины, которых англичане встретили ранее, были разбиты.

Этот отряд снова двинулся в дорогу: англичане искали другие приключения и находили их, потому что им попадалось немало потерявшихся французских солдат (те провели ночь в полях и не имели никаких вестей ни о короле, ни о своих командирах), убивая их без милосердия и пощады.

В воскресенье утром в отдельных стычках погибло в четыре раза больше людей, чем в субботу, когда разыгралась великая битва.

Король Эдуард выходил из молельни, когда появились конные разведчики; они рассказали обо всем, что видели, нашли и сделали.

Тогда король решил отправить людей на поиски погибших, чтобы узнать, кто из баронов остался на поле брани.

Он выбрал двух рыцарей, мессира Реньо Кобхэма, мессира Ричарда Стэнфорта, и трех герольдов, чтобы они опознавали гербы, а также двух писцов, чтобы те записали и увековечили фамилии всех, кого найдут.

Эта маленькая группа отправилась в дорогу, отыскивая мертвецов, и нашла их так много, что пришла в изумление.

Вечером, в те минуты, когда Эдуард собирался ужинать, двое названных нами рыцарей вернулись и доложили королю обо всем, что разузнали.

Итак, они нашли на поле битвы одиннадцать командиров или принцев, восемьдесят баннере, тысячу двести рыцарей с одним щитом (так называли тех, кто лично служил королю и не имел под началом других рыцарей) и около тридцати тысяч простых воинов.

Король Англии, его сын принц Уэльский и все сеньоры воздали хвалу Богу за счастливый день, который он ниспослал им, ибо англичане — по сравнению с французами их была горстка — одолели тьму войск.