Сумеречный свет упал на предмет в его руках. Вспышка серебра. Нож, огромный мясницкий нож плясал взад и вперёд по точильному камню.

— Н-Натан?

Он подпрыгнул, чуть не выронив нож, а затем уставился на него, хмуря лоб. Резко кивнув, Натан положил нож и камень на кухонный шкафчик и включил свет на кухне.

— И чего это я в темноте точу? — Он рассмеялся, положил морковку на разделочную доску, взял нож и вдруг остановился. — Немного большеват для морковки, не находишь?

Таня подошла.

— Где ты его взял?

— Х-м-м? — Он перевёл взгляд с жены на незнакомый нож. — А он разве не наш? Из набора, которая твоя сестра подарила нам на годовщину свадьбы? Лежал в ящике. — Он достал нож поменьше из деревянного блока. — Так, как вышли брошюры?

Две ночи спустя Таня внезапно проснулась и подскочила. Её разбудила музыка. Она потёрла уши, говоря себе, что это просто сон, но она определённо что-то слышала. Таня повернулась к Натану. Пусто.

«Ясно, он не спит и пошёл вниз».

Таня едва могла различить музыку, муж был внимателен и включил звук негромко.

«Вероятно, работает с документами в кабинете», уверяла она себя, а воображение продолжало рисовать нож. Большой мясницкий нож, который, казалось, взялся из ниоткуда.

«Бред».

Её сестра подарила им новый набор, а так как готовил в основном Натан, не удивительно, что Таня нож не узнала. Но как бы сильно она не пыталась убедить себя, продолжала видеть Натана в сумерках, затачивающего нож, скриш-скриш становился громче, а лезвие всё острее и острее.

«Будь проклята моя сестра».

И не за ножи. Последний раз, когда они её навещали, она вместе со своим парнем настояли на выборе ночного видео. «Сияние». Новый смотритель отеля одержим кровожадным духом и хочет зарубить жену. Таня не смотрела фильмы ужасов по одной причине и теперь вспомнила по какой.

Она включила прикроватную лампу, резко встала с кровати и зажгла верхний свет. Затем в коридоре. На лестнице.

«Просто для осторожности, конечно. Никогда не знаешь, где может валяться забытый молоток или доска».

И пока она спускалась, музыка становилась всё громче, басы гремели, ревел вокалист. Хэви-метал семидесятых.

«Парень Роу?..»

Таня резко закрыла глаза и усилием воли прогнала пугающую мысль.

«Как будто я могу отличить тяжёлый металл семидесятых от современного. И разве Натан не купил виниловый проигрыватель в прошлом месяце? Ещё до того как мы сюда приехали. Должно быть, он заслушался и не понял, что включил музыку слишком громко».

Таня спустилась по лестнице, чувствуя вибрацию басов сквозь половицы.

«Просто прекрасно. Натан не смог заснуть и пошёл в подвал, рыться в коробках».

«В вещах Роу. Парня Роу».

«Да бросьте. Роу мертвы как тридцать лет. Все вещи в подвале принадлежат Салливанам, прекрасной пожилой паре, которая сейчас живёт во Флориде».

По пути в подвал Таня прошла на кухню. Остановилась, посмотрела на ящик, где Натан хранил нож, затем подошла и открыла его.

«Просто взглянуть и вспомнить, этот ли нож дарила её сестра, а не проверить на месте ли он».

Нож был на месте. Но Таня до сих пор его не узнавала.

Таня уже начала уходить, но вернулась, достала нож, завернула его в полотенце для посуды и спрятала под раковину. И, да, она чувствовала себя полной дурой. Но больше испытывала облегчение.

Она проскользнула в подвал, молясь, что не обнаружит Натана на полу, уставившегося в пустоту и кивающего голосам, которых она не слышала. Снова она почувствовала себя дурой за такую мысль и снова испытала облегчение, когда услышала копошение в коробках, и ещё большее облегчение, когда вошла в комнату, а Натан поднял глаза, смущённо улыбаясь, точно ребёнок, которого поймали за подсматриванием в рождественские подарки.