— Эй, Беби, послушай, у меня нет слов, чтобы сказать тебе, как мне хорошо с тобой, — пробормотал он, — мне нет нужды тебе это доказывать, ты и сама все видишь и знаешь, с того самого момента, когда мы с тобой увиделись в первый раз.

Она слегка отстранилась от него, посмотрела ему в глаза и медленно покачала головой.

— Нам нужно с тобой увидеться, — продолжал Ник. — Давай завтра вместе пообедаем? Ну, скажем, где-нибудь на пляже, где не так много народу и где нам никто не мог бы помешать.

— Нет уж, извини! — сказала Лара, полностью отстранившись от него, так что они перестали танцевать и остались стоять на площадке среди колышущейся толпы. — Лично я могу встретиться с тобой где угодно и когда угодно, мне бояться некого!

Ник снова привлек ее к себе.

— Но послушай, девочка, ты же знаешь, что у меня Эйприл, она милая, добрая, хорошая женщина, и я ни в коем случае не хотел бы ее обидеть.

— Вот и не обижай! — уколола она его. Она снова взяла себя в руки.

— Только не надо так! — сказал Ник. — Ты же чувствуешь то же самое, что и я, я вижу. Если бы я мог снять сейчас твои узкие трусики, я бы доказал тебе, что…

Лара оборвала его на полуслове. Она зазывающе смотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами.

— Нисколько в этом не сомневаюсь! Тогда давай возьмем и сейчас же уйдем отсюда. Ты скажешь Эйприл «до свидания», я поцелую Сэмми в щечку — и все дела! Вот тогда я сама сниму для тебя свои узкие трусики…

— Ну, и дрянь же ты! — разозлился Ник.

Ее зеленые глаза вспыхнули.

— А ты лучше? Просто я честно сказала тебе то, что думала. Если уж мы так жаждем друг друга, то что нам может помешать быть вместе?

— Ты же знаешь, что!.. — застонал он.

— Да, но это твоя проблема, тебе и решать! — Лара покинула танцплощадку и присоединилась к остальным. Такого удачного начала она и не ожидала.

13

Единственным днем, когда Бет могла видеть Фрэнка, было воскресенье. Похоже, что он вообще бывал дома только по воскресеньям. На неделе он вставал раньше всех и уходил еще до того, как все просыпались, возвращался же поздно ночью, когда весь дом уже спал.

В этот день Фрэнк полностью посвящал себя детям. Утром он уходил с ними гулять в парк и возвращался только к обеду. После обильного обеда, состоящего из множества различных мучных блюд — Анна-Мария готовила сама — он увлеченно играл с ними, отдаваясь им весь без остатка. Он был хорошим отцом, если таковым можно назвать человека, уделявшего своим детям всего лишь один день в неделю.

Его жена Анна-Мария — спокойная, несколько туповатая и ограниченная женщина — не проявляла особого интереса к Бет, как, впрочем, их занятиям с нею английским языком. Фрэнк и дети говорили с ней по-итальянски, а поскольку они составляли весь смысл ее жизни, то она считала, что знать английский ей совсем не обязательно. Она целыми днями только и делала, что пекла, шила или писала письма своим родным в Сицилию. Дом она покидала крайне редко.

Бет все больше тяготилась своей работой, казавшейся ей крайне нудной и скучной. Дети, правда, были хорошо воспитаны и послушны. Она занималась с ними один час в день английским, и это доставляло им удовольствие, даже самым маленьким. Других дел у Бет не было. Дети постарше ходили в школу. Двухлетнюю девчушку она укладывала после обеда поспать. Время от времени она прибирала на место разбросанные игрушки.