Жаль, что он совсем неподходящая партия. Она чуть не скорчила гримасу при слове «неподходящий», которое было слишком мягким для характеристики герцога. Он, конечно, красив и привлекателен, способен проявлять заботу, примером чего служит его отношение к морякам. Но при этом он властен, суров и одержим страстью к перемене мест. Он из тех мужчин, которые получают удовольствие там, где его находят, а потом исчезают. Интуиция подсказывала ей, что если бы он не был ранен в сражении, то не стоял бы сейчас рядом с ней.

Эта мысль подействовала на нее отрезвляюще, и она попыталась улыбнуться.

– Может быть, начнем?

– Ну что ж, мадам, делайте свое черное дело.

Пруденс на мгновение задумалась. Искоса взглянув на него, она заметила, что он тяжело переминается с ноги на ногу.

– Вам едва ли полезно так долго стоять. Почему бы вам не сесть в кресло, а я сяду здесь. – Она присела на краешек дивана на безопасном расстоянии от него.

Он помедлил, потом подошел к креслу.

– Я ведь, знаете ли, не инвалид.

– Я этого и не говорила. Сказала просто, что вам,– возможно, будет удобнее сесть.

Он нахмурил брови, но сел, вытянув перед собой больную ногу и поставив трость рядом.

Пруденс наблюдала за ним из-под ресниц.

– Начнем с чего-нибудь простого. Очень простая тема – титулы, стоит лишь запомнить их порядок. На званых обедах гостей рассаживают в соответствии с их положением в обществен...

– Почему вы согласились стать моей наставницей?

Она помедлила.

– А это имеет значение?

– Имеет. Вы знаете, почему я здесь; было бы справедливо, если бы и вы ответили на этот вопрос.

Мгновение помолчав, Пруденс сказала:

– Это объясняется тем печальным фактом, что пища и кров стоят денег.

– Многое можно с успехом объяснить потребностью в деньгах.

– Иногда это так. Я очень рада, что мы с вами можем помочь друг другу. Вполне возможно, что скоро ваши и мои желания смогут осуществиться, и мы оба получим свои деньги.

Он нахмурился.

– Я никогда не желал получить ни деньги, ни титул. Мне ничего не надо, лишь бы меня оставили в покое.

– Будет вам! У вас появилась потрясающая возможность получить целое состояние, причем для этого нужно лишь немного отшлифовать свои манеры. А вы еще недовольны таким поворотом событий.

– Верно, я получаю состояние. Оно оставлено человеком, который никогда не был таким отцом, каким должен был быть. Человеком, который ни разу не удосужился навестить ни меня, ни моего брата. Человеком, который делал все, что мог, чтобы заиметь законных наследников, лишь бы я не получил от него ни гроша, не говоря уже о титуле и землях.

Пруденс закусила губу.

– Я этого не знала.

– Отец оставил нас с братом, едва мы родились, и неизвестно, где находился, когда мать бросили в тюрьму по ложному обвинению в государственной измене.

Пруденс не знала, что и сказать.

– Моя мать умерла в сырой тюремной камере. Лишь позднее с нее были сняты все обвинения. – Он невесело усмехнулся. – Классический случай посмертной реабилитации, когда все равно уже ничего нельзя исправить.

У Пруденс перехватило дыхание: она подумала о своей матери.

– Сожалею. Но как получилось, что вы стали капитаном дальнего плавания?

– Меня насильно затащил на корабль вербовщик, и я оказался в море.