Какое-то время они прогуливались молча. Потом Хантер поставила точку над их долгим разговором:

– Прости, я ничем не могу тебе помочь. Хотя бы потому, что нельзя сказать что-либо определенное о личности ученого, зная только его работы.

– Да я все понимаю, но я, как утопающий, готов ухватиться и за соломинку, только бы выяснить, почему именно «Энтерпрайз» был выбран для этого дела? Оборвать Спока на завершающей стадии… Итак, капитан, я приглашаю вас на борт своего корабля и на прогулку, и на обед.

– Звучит заманчиво, капитан.

С другой стороны парка раздался слабый крик:

– Эй, Джим!

Леонард Маккой приветливо махал рукой. Он был не один, его сопровождал компаньон, скромно державшийся за спиной доктора. Тяжело ступая, Маккой направился к ним.

– Кто это? – спросила Хантер.

– Мой корабельный доктор, Леонард Маккой.

Она молча наблюдала за приближающимися и вдруг сказала:

– А он не чувствует боли.

Джим засмеялся и вместе с Хантер пошел навстречу другу.

* * *

Спок возвратился на «Энтерпрайз», вызвал на капитанский мостик лейтенанта Флин, командира службы безопасности, и занялся графиком увольнений, рассчитывая, как дать максимум свободы большему числу людей, чего от него потребовал капитан Кирк. Не успел он закончить работу над графиком, как двери лифта раскрылись, и на мостик вошла Флин:

– Слушаю вас, мистер Спок. Он обратился к лейтенанту:

– Командир Флин, как выяснилось, нашему визиту сюда мы обязаны вашей команде безопасности. Завтра утром на борт корабля прибудет доктор Джордж Мордро, и мы отконвоируем его в реабилитационную колонию 7.

Она слегка нахмурила брови, задумалась. Рехаб 7 располагалась в этой же системе и, хоть и находилась на противоположной стороне, до нее было всего лишь две астрономических единицы расстояния – коротенький, почти оскорбительный, рейс для звездного корабля.

– Если бы доктор Мордро был высокопоставленным лицом, вы вряд ли бы меня вызвали, – сказала она. – А это значит, что он заключенный?

– Совершенно верно, – ответил Спок и увидел, что она, ждет несколько большей информации.

Но что он мог ей сказать? Что капитан Кирк использует ее и всю ее команду в своей игре против Брайтвайта, и что он, старший помощник Спок, тоже участвует в этой игре, поддерживая капитана?

– Мы получили приказ, командир Флин, – сказал он то, что мог сказать. – Обеспечьте, пожалуйста, надежную изоляцию отсека для гостей к прибытию Мордро.

Он ожидал потока вопросов и возражений, как это было при прежнем командире безопасности, но новый командир повела себя совершенно иначе:

– Приказ ясен, мистер Спок, – и все-таки не удержалась:

– А за что осужден мистер Мордро?

Споку труднее всего было ответить на этот вопрос, потому что он не верил обвинению, но отвечать надо было:

– Недозволенные эксперименты на разумных субъектах и… убийство.

– Мистер Спок, – осторожно проинформировала Флин, стараясь, чтобы информация не выглядела как критика полученного приказа» – камеры для ареста более надежны той клетки, которую могут сделать мои люди. К тому же камеры – не темницы, в них есть все бытовые удобства.

– Я сознаю трудности, выпавшие на команду безопасности, так же, как сознает их капитан Кирк.