С такой мыслью в качестве утешения он четыре часа прождал, прежде чем обитатели дома разъехались. Может, они отправились за субботними покупками, или им надо было отвезти детей на какие-нибудь занятия… Сам он мог только мечтать о таком.

Подбежав к дому и убедившись, что внутри нет никакой активности, Марко подобрал с земли достаточно тяжелый камень. Резкий удар в стекло задней двери – и он ступил на надежную территорию изобилия, к которому все рядовые датчане относятся как к само собой разумеющемуся. Мгновение Марко стоял и принюхивался к смеси запахов, которых на протяжении длительного времени был лишен. Сладковатые и разнообразные ароматы утреннего туалета, духи матери, вчерашняя еда и едкий запах новых приобретений. Мебели, дерева, чистящих средств.

Через трещину в сарае Марко наблюдал, как отец, мать, дочка и сын усаживаются в машину. Над ними витала аура безмятежности, отчего на них было приятно и душевно смотреть. Возможно, именно поэтому он взял только то, что ему действительно было нужно.

Все необходимое, да еще книгу, лежавшую на столе в гостиной.

Марко обнаружил мусорный бак неподалеку от сарая, приподнял несколько мешков с мусором и запихнул под них свою испорченную пижаму и нижнее белье. Надо было избавиться от всего, что напоминало ему о прошлом.

Его привлекал старый велосипед, стоявший в сарайчике, и все-таки Марко колебался. Более, чем когда-либо, он был убежден, что ему необходимо держаться подальше от открытой местности: от всяких шоссе, автобусных остановок, железной дороги. От всех средств, с помощью которых он мог быстро убежать от тех, кто его разыскивал. Ведь именно там они примутся искать в первую очередь. Поэтому он не взял велосипед.

В толстом свитере и чуть великоватых ботинках, придерживая за пазухой книжку, с карманами, набитыми колбасной нарезкой и хлебом, Марко улизнул с фермы.

В течение следующих четырех дней на протяжении зигзагообразной траектории бегства вдоль изгородей и зарослей в направлении Копенгагена перед Марко небольшими кладовыми представали городки Стрё, Люструп и Баструп, о которых он прежде никогда не слышал. Когда запасы, захваченные во время вторжения на ферму, подошли к концу, лучшими его друзьями стали мусорные баки. Очень редко когда в этом изобилии отходов пригородных коммун не оказывалось чем поживиться, и Марко не брезговал вытаскивать из них остатки еды и старый хлеб. По крайней мере, не брезговал в данный момент.

Он прекрасно рассчитал время и оказался на Ратушной площади так поздно, что уже не рисковал наткнуться на армию Золя, направлявшуюся домой с дневной добычей.

Прямо перед ним лежали все знакомые улицы и лазейки, однако эта территория не принадлежала исключительно ему. Всего одна небрежность, малейшая неосторожность, и они заполучат его, стоит ему только выйти на эти улицы. И Марко растерялся.

Он огляделся, стоя на строительной площадке у Дома промышленности, заглянул за решетчатое ограждение вокруг метростроительства, поднял глаза на фасады «Палас-отеля» и редакции «Политикен». Повсюду, куда падает взгляд, – сплошные стройки. Перерытые дороги, рабочие вагончики в несколько этажей, горы раздуваемого ветром цемента, грузовики с железной арматурой и элементами стен.

Городской центр в полнейшем хаосе.

Марко нашел свою новую жизнь на Эстебро, и тому было множество причин.

В этот холодный ноябрьский день он стоял на Триангль посреди ревущего трафика, связывающего части города. В этом месте Копенгагена Марко никогда раньше не бывал. Он рассматривал себя и людей, снующих вокруг, и раздумывал, где ему устроиться на ночлег и каким образом добывать себе пропитание. Ибо кто поможет чумазому мальчику, который не является частью социума?

Людская толпа и суета действовали на Марко раздражающе. Да еще, пожалуй, чересчур соблазнительно. Он был голоден, без денег, понятия не имел, что ждет его, когда наступит ночь.