– С меня ужин… Ну же, кайфово посидим. И десерт… – уговоры начали ее порядком раздражать, и она снова сменила тон. – По братски, чувак! Говорю: мы влипли. И уж если повалит говно на вентилятор, забрызгает всех.

– Приезжай, – он раздраженно фыркнул. – Только из подъезда набери, я тебя проведу.

– Ми ми ми, – довольно мурлыкнула она и отсоединилась.

Пальцы не гнулись от холода, но главный вопрос она разрулила, а остальное – пустяки. Бывали ситуевины и похуже. Стянула парик, пихнула поглубже в мусорный бак. Отошла в сторону и зачерпнула пригоршню снега. Спокойно, девочка. Вдох! Терпим терпим терпим… Отряхнулась мокрой собакой, вытерла лицо подолом кофты. Все равно черная, туши на ней видно не будет. Плевать, скоро согреется. Зато боевой раскраски больше нет, и вряд ли этот крендель ее опознает. Вряд ли вообще ее кто нибудь опознает.

– Эй, ты чего здесь? – окликнул ее молоденький таджик в фирменной жилетке: вынес еще ящиков.

– Пожалел еды для ребенка? – Айя сделала большие глаза.

Знала: лицо без косметики, да еще и красное, мокрое от снега кажется совсем детским и невинным.

– Ты что, одна?

– Да не бойся, я из дома напротив, – она широко улыбнулась. – До стипендии две недели, а есть, – веришь, нет? – вообще нечего. Голяк. Ну же, не жмись…

– Ты точно не бомж? Нам тут не это… Нельзя…

– Да ну брось, стала бы я бомжевать в такой кофточке, – она приподняла плечи, сдвинула руки, чтобы грудь казалась больше. – Ты же никому не скажешь?

– Только быстро давай! – он мотнул головой, будто сбрасывая липкую паутину, и исчез за дверью.

– Мужики… – фыркнула Айя. – Как два пальца об асфальт…

Хотя что уж, и она сегодня умом не блеснула. Прокололась, как чайник. Надо было сразу отказать в приеме. Ведь по голосу слышала: не ее публика. Если уж к ней кого из сильного пола и водили, то разве что бессловесных лысеющих существ, забитых женой или маменькой. Или совсем стариков. А этот… С чего бы пошел к экстрасенсу солдафон, у которого из болезней только пломба в правой нижней пятерке?

Стоило ему зайти, как она поняла: он навешал. И никакой он не Астахов Евгений Игоревич. Да, она успела раздобыть карту. Пусть даже он наблюдался в другой поликлинике. Позвоночная грыжа, сколиоз… Где? Где у этой двухметровой махины сколиоз? И все же любопытство толкало дальше. Желание выглянуть из шкафа во время игры в прятки взяло верх над здравым смыслом. В карте Астахова значилась недавняя операция на щитовидке. Потому она и попросила клиента расстегнуть воротник. И шрама не увидела. Солгал! Тревога, вставай – и беги… Но она заглянула. Зачем?..

И вот теперь в минус пять, в одной кофте, на улице ищет еду за супермаркетом. Нет, ну надо же! Выбросили хорошие сэндвичи! Треугольники с ветчинкой… Да, третий день. А что им будет? Минусовая температура убьет заразу, факт. И сок, и бананы… Не помойка, а ресторан самообслуживания.

Айя отыскала пакет, сложила улов. И не прошло и получаса, как в подземку спустилась молодая девушка в дутой желтой куртке и зеленой шапке с помпоном, надвинутой на брови. Один визит в секонд хенд, – и даже постоянная клиентка не распознала бы в ней сейчас загадочную целительницу. Хватило и пары минут, чтобы она согрелась, вновь ощутила кончики пальцев, а лицо приобрело нормальный оттенок.

Отражение в дверях вагона помогло привести себя в порядок: стащила шапку, резинку с хвоста и тряхнула красными, как израильская клубника, волосами.

– Светофор, сколько берешь за час? – пьяная компания в углу вагона искала развлечений.

Айя широко улыбнулась и снисходительно обвела взглядом зачинщика с головы до ног.