– Ей пять минут от роду.

Вернувшись ко мне, Азраэль садится на край кровати и бережно кладет наше дитя мне на грудь. Малышка тут же начинает сосать.

– Смотри, какая она умная. Сразу поняла, что делать. – Он поднимает на меня обеспокоенный взгляд. – Саида сказала, что ты очень быстро забудешь боль.

– Пока мне трудно в это поверить, но рожать сотню детей, чтобы это выяснить, я не собираюсь.

Азраэль утешающе целует меня в лоб.

– Моя отважная воительница ведь не собирается начать жаловаться?

– Собирается. – Роды оказались болезненнее, чем я когда-либо могла себе представить.

– Я тебя люблю, – улыбается он. – И с радостью поддержу в стремлении родить сотню детей.

– Само собой.

Я тоже его люблю. Так сильно, что это немного меня пугает. Нежно поглаживаю нашу кроху по щечке. Она действительно похожа на Малакая… и на мою маму, хотя пушок у нее на головке такой же белый, как волосы Азраэля.

– Я буду тебя защищать. От всего зла, – шепчу я. – Особенно от твоего папы, который слишком сильно тебя избалует.

– Я все слышал, – с любовью произносит ангел. – И я буду баловать тебя точно так же, как твою маму.

Он правда это делает. Каждый божий день.

– Давай назовем ее Малак, – предлагаю я. Это арабское женское имя означает «ангел», а что может быть более подходящим? Получеловек и полуангел – настоящее чудо. У основания шеи малышки уже видно места, из которых позже разовьются крылья. Азраэль сказал, лишь очень немногие нефилимы рождались с крыльями. Но меня ни капли не удивляет, что именно наша дочь их получила.

Раздается стук в дверь, после чего звучит требовательный голос Гора:

– Можно нам войти? Мы хотим увидеть ребенка. Вы не можете прятать ее от крестного отца.

– Он будет ее крестным? – выгибает бровь Азраэль. – Почему я не в курсе?

Я пожимаю плечами:

– Он подловил меня в момент слабости. Ты же знаешь, если Гор чего-то очень хочет…

– Мне придется прятать от него свою дочь. Он научит ее всякой ерунде. Амунет вчера побила в школе двух мальчишек-джиннов.

– Они пытались заглянуть ей под юбку, за что каждый получил в нос, – рассказываю я. – Малак тоже обязательно должна этому научиться.

Ангел открывает дверь, перед которой обнаруживаются Данте, Намик, Энола, Сет, Кимми и Гор.

– На всякий случай я всех назначила крестными отцами и матерями, – сообщаю я Азраэлю. – Для верности. И Юну с Саймоном. Крестных много не бывает.

– Спасибо за комплимент, – морщится Гор, подходя к кровати и внимательно рассматривая нашу крошечную девочку. – Какая она красивая.

Мы видимся уже не так часто, как раньше. Энола живет вместе с Кимми в нашем городском особняке. Кузина окончила учебу, но сейчас работает учительницей, как и мечтала всегда. Энола изучает медицину в Королевском колледже Лондона, и, по словам Кимми, Константин регулярно помогает ей с учебой. Последний экзамен пери пришлось пересдавать, что многое говорит о качестве репетиторских услуг моего кузена. Сет много путешествует, но часто возвращается в Атлантиду или в Пикстон-Парк, где мы с Азраэлем жили последние несколько месяцев, следя за ходом ремонтных работ. Как и ожидалось, Данте и Намик неразлучны, а критика их отношений довольно быстро угасла, немало удивив их. Саида и отец Данте поселились в бывшей резиденции Исрафила в Каире. Ангел же находится у Джибриля в Нью-Йорке, надеясь, что однажды ему разрешат посетить Атлантиду. Гор до сих пор пытается вымолить у Кимми прощение.