Непросто было представить себе, что все это говорится о человеке, который вел жизнь затворника в лесной хижине. И почему только он оставил такую жизнь, предпочел по собственной воле уйти от мира и поселиться в лесу?

– И что же изменилось? – спросила Гвинет, недоуменно хмурясь.

Старик пожал плечами.

– Мы все хотели бы получить ответ на этот вопрос, – промолвил он. – У Арика, вероятно, были причины так поступить, но он предпочел держать их в секрете.

Наверняка эти же самые причины заставляли его отказываться от участия в сражениях, подумала Гвинет.

Но ведь Гилфорд считает, что Арик ушел на войну из-за нее. Это невозможно. С какой стати он пойдет защищать свою жену, которую считает низкой и подлой? Жену, которую он бросил?

– Теперь это все уже не важно, – пробормотала Гвинет. – Арик уехал.

Старик подумал, а потом встал перед ней во весь рост.

– Ты говоришь одно, а сердце подсказывает тебе совсем другое, – промолвил он. – Может, стоит прислушаться к его словам. – Гвинет хотела что-то сказать, но он остановил ее. – А теперь отдыхай, дитя мое, и знай, что в Харидж-Холле тебе рады.

Гвинет молча смотрела на Гилфорда. У того на лице появилась какая-то удивительно удовлетворенная улыбка, а потом он вышел из комнаты.

Глава 17

Туманным английским утром Арик ехал на юго-запад между Кираном и Дрейком. Они почти не разговаривали и перекинулись несколькими словами лишь тогда, когда его ирландский друг попытался заставить улыбнуться его и Дрейка.

Но Арику было не до улыбок.

Ох, следовало ему придержать язык в разговоре с Гвинет! Она поступила так, как поступила бы любая другая женщина. Они все ложатся в постель с мужьями ради того, чтобы обеспечить себе безоблачное будущее. Глупо было ждать от нее, от их брака чего-то другого. Собственно, он смог бы пережить все это, если бы не ложь о любви. Арик не выносил лжи. Хуже того, ему очень хотелось верить в то, что Гвинет действительно привязалась к нему. Глупец! Поэтому он так и разгневался, узнав, что она солгала ему, – почувствовал себя преданным, обиженным.

Арик нахмурился. Неужели женитьба все-таки изменила его, сделала мягче, повлияла на его разум? А может быть, Гвинет связана каким-то образом с темными силами, обладает способностью к колдовству, которую жители Пенхерста приписывали ему?

Но возможно, все дело в том, что он ее любит.

Арик даже вздрогнул, когда эта мысль пришла ему в голову. Неужели именно в этом дело? Неужели за несколько последних месяцев его сердце привязалось к этой невоспитанной, крикливой, несдержанной, но в то же время такой теплой, ласковой и нежной девчонке, которую он назвал своей женой? Помоги ему Господь!

Неудивительно, что он не согласился на сделку, вынуждавшую его принять ее тело в обмен на его богатство. Просто он уже некоторое время любит Гвинет.

Но полюбит ли она его по-настоящему, если ему удастся выжить в предстоящей битве? Святые угодники, да ему ненавистна даже мысль о том, что он будет жить рядом с женщиной которая отдалась ему только ради денег и общественного положения. А ведь он все больше попадал под ее обаяние, его гак и манил ее чувственный рот, удивительная душа. Он был готов на что угодно, лишь бы она была рядом.

Хотя нет, это все не так важно. Как бы ни любил он ее, им лучше находиться подальше друг от друга. У Гилфорда ей будет хорошо, ведь она сможет хозяйничать в замке, наслаждаться своим положением знатной леди. А он после окончания битвы уедет в свою лесную хижину, потому что безжалостная, жестокая политика и бессмысленные смерти не для него. Не станет у него легко на сердце, если он убьет и свою душу.

Вздохнув, Арик посмотрел на небольшую возвышенность, простиравшуюся перед ними.