Она попыталась подняться на ноги. В то же мгновение кинжал был выбит из ее руки, а сама она оказалась лежащей плашмя на земле. Она не могла не только двигаться, но даже дышать, потому что на нее навалилось тяжелое тело. Страшно испугавшись, она попробовала было выбраться из-под него, но увы! Он еще крепче прижал к земле ее руки и стиснул ногами ее ноги.

Устав от бесплодных усилий, она затихла, прерывисто дыша.

Да, она была права. Она знала, что навлечет на себя его гнев, и теперь его ярость бушевала вовсю. Она ощущала ее в каждом напрягшемся мускуле лежащего на ней человека.

— За это мне следует убить тебя! — возмущался он, возвышаясь над ней, подобно горе.

— Так сделай это! — в отчаянии крикнула она. — Убей — и дело с концом, иначе ты пожалеешь, что оставил меня в живых!

Она слишком поздно поняла, какой опасный вызов ему бросила. Глаза его метали молнии, и она не на шутку испугалась. Что, если он действительно убьет ее?

— Дорогуша, — процедил он сквозь зубы, — просто чудо, что я до сих пор не убил тебя, так что лучше не испытывай мое терпение. Иначе сама пожалеешь, что я не сделал этого!

У нее защемило сердце. Ее храбрость была всего-навсего проявлением непокорности. А на самом деле она действительно трусиха.

Он наконец освободил ее, но лицо его было мрачнее тучи.

— Ты не оставила мне выбора. Я не скоро забуду, как ты отплатила мне за доверие. На твоем месте я бы помнил об этом.

Глаза ее защипало от слез, но она поклялась себе, что не заплачет в его присутствии. Она бросила ему вызов — и проиграла. И теперь ей придется расплачиваться.

Он свистом подозвал Счастливчика, послушно прибежавшего на зов. Мередит покорно ждала, пока он седлал жеребца. Закончив, он кивком подозвал ее к себе.

Она шагнула вперед и, остановившись перед ним, молча протянула ему руки.

Камерон не сразу сообразил, что она предлагает ее связать. Ему не хотелось делать этого, хотя это было бы разумно. Но ведь она снова начнет ему угрожать! Нет уж, увольте, он не даст ей повода издеваться над собой.

Он нахмурился и, взяв ее за талию, поднял в седло, а затем сел сам.

Он почувствовал, как напряглась и выпрямилась ее спина. Она старалась не прикасаться к нему. Он стиснул зубы и умышленно прижал ее к себе. Хотя она злила его и испытывала его терпение, он не мог не восхищаться ее поведением. В ночь похищения она не кричала, не визжала, не плакала. Не умоляла сжалиться над ней. Она просто стояла и молча ждала смерти. Она не отшатнулась от него в испуге. А могла бы. Должна была! Но нет, в храбрости она не уступала любому мужчине, а многие из них были гораздо трусливее ее.

Что она ему сказала? Не двигайся, иначе я нанесу тебе рану не хуже той, что красуется на твоей спине. Если бы ее заявление не было таким абсурдным, он бы расхохотался! Девчонка даже не поняла, что ей удалось так долго держать в руках его кинжал потому лишь, что он ей это позволил! Теперь-то он считал ее слова забавными, а в тот момент он не был расположен шутить.

Лишь через несколько часов она наконец расслабилась. Камерон догадывался, что она не привыкла к многочасовой тряске в седле. Наверное, у нее болело все тело. Интересно, как бы он поступил, если бы она попросила остановиться? Камерон этого не знал. Но зато был уверен, что она об этом не попросит, а сам он после ее проделки нынешним утром не был расположен проявлять о ней заботу.

День выдался на редкость теплый и солнечный. Он заметил вдали фермера, который вместе с несколькими подростками собирал на поле камни неподалеку от невысокого строения. Пока они подъезжали, Камерон с улыбкой наблюдал, как растет куча камней на краю поля. Отсюда фермер будет брать камни, чтобы укрепить изгородь, поднимавшуюся к вершине холма.