– Где мы? – и не подумала двигаться с места.

– Мы у меня. Ты как? Сама пойдешь или позвать охрану?

– Сама.

Когда переступили порог дома, Алиса лишь сглотнула подкативший к горлу ком. Слишком тут роскошно для ее глаз, которые еще чуть чуть и начнут слезиться. Последний раз она была в столь пафосном месте, когда посещала с группой музей усадьбу Державина в Питере. Н да, живут же люди. И главное, чем больше у этих людей денег, тем выше уровень сволочизма в крови.

– Итак, – помещик двадцать первого века завел ее в гостиную, – садись, – кивнул в сторону дивана.

Пришлось послушаться. И усевшись на большом, но все ж жестковатом диване, Алиса приготовилась к чему то очень недоброму, ибо ястребиные глаза злого господина засверкали с новой силой. Сам же он опустился в шикарное кожаное кресло, закинул ногу на ногу, сложил руки на колене.

– Короче. Ты мне должна большую сумму денег, дорогуша, – сразу видно, человек не слова, а дела, – которых у тебя, так понимаю, нет.

– О какой сумме идет речь?

– О шестизначной. Или я ошибаюсь, и у тебя где то завалялось пять шесть миллионов в свободном доступе?

– Нет, – сжала клатч с такой силой, что пальцы побелели.

– О том и речь. Но, – злорадно ухмыльнулся, – я тут узнал, у твоей семьи есть квартира на Юго западе, дача под Подольском, а еще Вольво С60 две тысячи восьмого года выпуска, зарегистрированная на твоего отца. Если продать дачу, к примеру, или квартиру, то ты вполне можешь расплатиться со мной.

На что Алиса беспомощно закачала головой:

– Нет, так же нельзя. Неужели нет другого способа? Я могу взять кредит, буду отдавать постепенно.

– У тебя нет работы, о каком кредите ты тут лопочешь?

– Прошу, не трогайте родителей. Я виновата в аварии, признаю. Но…

– Что мне с твоего признания, а? – подался вперед. – У меня на улице стоит раскуроченная тачка за двадцать восемь лямов, купленная три месяца назад.

– Я устроюсь на работу, на две. И смогу взять кредит.

– Тебе не дадут такую сумму, даже если устроишься на три работы, – и вдруг задумался.

И за то время, которое думал, Алиса успела раз двадцать прокрутить в голове момент, как рассказывает родителям обо всем случившемся. А ведь отец полгода назад пережил микроинфаркт. Мама так и так нервная, чуть что, начинает паниковать. И потом, они всю жизнь работали, чтобы заиметь хоть что то свое. Наконец то купили участок, отстроили дом, мама с такой любовью теперь занимается огородом, папа обожает возиться с садовой техникой. Что с ними будет, когда узнают об аварии, даже представить страшно.

– В общем, – раздалось спустя минут двадцать, – я готов рассмотреть другой вариант.

– Это какой же? – сразу напряглась, заметив в его взгляде некую плотоядность.

– Будешь работать у меня. Здесь. Все лето и осень. Справишься, так и быть, прощу долг.

– Как, здесь? – опешила. – Кем? И кто вы такой?

– Меня зовут Ильдар. Ильдар Ренатович Илишев. Я владелец нескольких ферм и пяти компаний, поставляющих на рынок молочку, мясо и мясные полуфабрикаты. Сейчас мы, собственно, на одной из ферм. Работать будешь пять дней в неделю по трудовому договору, все по закону.

– И что за работа?

– А что скажут мои люди, то и будешь делать. Скажут идти убирать навоз из под коров, будешь убирать навоз, скажут овец стричь, будешь стричь, скажут туалеты мыть – пойдешь мыть. Выбирай. Или так, или я поставлю на счетчик твоих родителей.

– Но я…

– Думай быстрее, я два раза не предлагаю.

– Хорошо, – ответила на выдохе.