А вот она испугалась – улыбка тотчас сошла с губ, глаза заблестели. С другой стороны, выполнит указание и на этом все закончится. Тогда, преодолев очередной раз страх, склонилась. От тела волка исходил жар. Мира набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула, из за чего Войтов инстинктивно втянул живот.

И почему ждет прикосновений зверушки, будто его век не целовали и не лизали женщины? Уж Ева такое порой вытворяла. В этот момент Мира дотронулась до кожи Зверя кончиком языка и медленно провела им от пупка до груди. Войтов аж глаза прикрыл, каждая мышца на теле пришла в дикое напряжение, не говоря уже о члене, который снова запросился в бой. Если бы вокруг сейчас никого не было… Хотя, что бы он сделал? Взял девчонку? Силой? Мурзик слишком миниатюрная, слишком хрупкая, да и не насильник он.

– Все! – радостно заявил фотограф. – Мы закончили. Огромное спасибо, господин Войтов, это было великолепно.

Мира, услышав о завершении, мигом отстранилась от Рика, чем вызвала его искреннее недовольство. Выходит, терпела из последних сил.

С какой же радостью она снимала с себя эти ремни, смывала макияж. Всё, очередное унижение позади. Но дальше не лучше, дальше ее ждет самое настоящее испытание. Пункт контроля!

– Готова? – Рик зашел за ширму. Снова Мурзик стал собой. И такой она ему нравится куда больше, такой естественной, уже привычной.

– Почти.

– Давай побыстрей. У нас еще много дел.

– Мы поедем в ЦПК?

– Да.

После фотосессии сомнений не осталось. Девчонку оставит себе. Возможно, позже и решится отпустить, но сейчас нет, не готов.

А у дверей их нагнала Филис, волчица выглядела какой то растерянной, даже смущенной.

– Рик, вам сказали, когда будут готовы фотографии?

– Нет. Этими вопросами занимается Фил. Ему передайте информацию.

– И вы не хотите увидеть результаты работы первым?

– Ладно, сбросьте мне на почту, адрес которой, опять же, вам даст Фил.

– Хорошо, – приторно улыбнулась, – но если что, вот мои контакты, смело обращайтесь, – всучила ему визитку.

– Благодарю, – кивнул Филс, после чего открыл для своей подопечной дверь.

Когда подошли к машине, Мира посмотрела на Рика с отчаянием в глазах:

– Могу я сесть назад?

– Почему?

Только она не нашлась, что ответить. За все годы жизни в Север граде не было столько унижений, сколько случилось за последние несколько дней. А сколько еще будет! И почему мужчины всегда стремятся воспользоваться положением? Неужели по настоящему бескорыстных не существует? Понятное дело, в этом городе справедливости ждать бессмысленно, даже смешно, но надежда, она ведь умирает последней…

– Ладно, садись, – не стал допытываться, однако когда Мира хотела забраться в машину, вдруг поймал ее за руку и подтянул к себе, – пойми, так надо.

– Вам надо, не мне, – прошептала чуть слышно.

А Рик снова коснулся ее лица. Какая же она все таки нежная и в то же время ершистая. Самый натуральный котенок. То пищит, то шипит, правда, пока еще не мурлычет. А жаль.

– Поехали, – провел большим пальцем по ее нижней губе. – Обещаю, ты ничего не почувствуешь.

Много чего хотелось бы ему высказать, но она не в том положении, чтобы заявлять о своих правах. Хотя, о каких правах может идти речь? Здесь люди априори существа бесправные, даже если не числятся в реестре подопечных. Работа самая низкооплачиваемая, дома в специально отведенных районах, куда может нагрянуть патруль в любое время дня и ночи с очередной проверкой. Один раз на ее глазах комиссары забили до смерти трех подростков за мелкую кражу – мальчишки украли две бутылки молока из магазина.