Дождь перешел в тихое накрапывание, превратился в тонкую водяную взвесь, окутывая все вокруг унылой серой пеленой. Школьное здание из красного кирпича уже опустело, на асфальте перед ним поблескивали мелкие лужицы, а на воротах у въезда сидел воробушек, мокрый и одинокий.

Именно у этих ворот обычно ждала Ким, если уроки у нее заканчивались чуть раньше обычного. Грейс всегда забирала ее с этого места, но на сей раз оно пустовало. «Ничего удивительного, ведь идет дождь, – подумала Грейс. – Конечно же, Ким ждет внутри. Теперь нужно искать место для парковки, выходить из машины, несмотря на то что у меня опять началась лихорадка».

Покой ей в этот день только снился. Больше всего на свете Грейс хотелось сейчас оказаться в постели с чашкой горячего чая в руках.

Она припарковалась прямо под знаком, запрещающим стоянку, вышла из машины и из последних сил поспешила в школу. Зонтик взять она забыла. В спешке Грейс наступила в лужу и тут же промочила ноги.

– О, дьявол! – в сердцах проворчала она, чувствуя в левом ботинке холодную влагу.

Наконец Грейс добралась до спасительного козырька над входом в школу и потянула на себя большую стеклянную дверь, которая вела к крутой лестнице. Слева и справа от входа висели доски, облепленные массой бумажек: объявления, информация, новости всех мастей. Поднявшись по ступеням, Грейс оказалась в огромном холле, где обычно проходили массовые школьные мероприятия. В центре холла была широкая лестница, что вела наверх, к галерее с каменной балюстрадой. Именно там и располагались классные комнаты, бюро и аудитории.

В холле не было ни одной живой души.

Грейс рассчитывала на то, что Ким ждет ее где-нибудь на лестнице, и растерянно крутила головой по сторонам, но нигде не находила девочку.

С озабоченным выражением лица женщина заглянула во все углы, потом посмотрела сквозь стеклянную дверь на улицу. Может быть, Ким все-таки там, сидит где-нибудь под деревом? Но нет, и на школьном дворе было пусто.

Промоченная нога доставляла ей неудобство, в ботинке хлюпала вода. Чихая, Грейс обошла весь холл, потом пошла вверх по лестнице, крепко держась за перила. Колени у нее дрожали.

Откуда-то доносилась негромкая музыка фортепиано и флейты. Наугад Грейс открывала то одну дверь, то другую, заглядывала в пустые классы… Ким нигде не было.

В одной из дальних комнат она натолкнулась на группу из десятка мальчиков и девочек, которые под руководством раздраженной молодой особы с грехом пополам и затекали звуки из блок-флейт. Один из мальчиков неумело молотил по клавишам пианино.

– Так, что вы хотели? – недовольно спросила учительница музыки при виде Грейс. Дети с облегчением опустили свои инструменты.

Миссис Уолкер чувствовала себя очень неловко.

– Извините, пожалуйста, я приехала за дочерью… одной моей знакомой. Занятия окончились в пять вечера, но я, к сожалению, опоздала. И теперь не могу ее найти.

– Но ведь здесь ее нет? – грозно сдвинула брови учительница. – Верно?

– Нет-нет, Ким не играет на флейте. Но, может быть, вы все-таки знаете ее? Ким Квентин. А?

Учительница побагровела от ярости:

– Нет, такой девочки я не знаю. И насколько мне известно, кроме моей группы флейтистов, в здании никого больше нет. Разве только дворник!

Грейс закрыла дверь, и в тот же момент за ней снова раздались нестройные звуки десятка флейт.

Пометавшись по другим помещениям школы, Грейс обнаружила, что на часах уже половина шестого. Может быть, Ким отправилась прямиком на автобусную остановку, когда увидела, что ровно к пяти за ней не приехали?

Несколько раз Грейс ездила с девочкой на автобусе, но только при хорошей погоде, когда им хотелось прогуляться, ведь с ближайшей к Ферндейл Хаусу остановки нужно было топать добрые полчаса, и находилась она буквально в чистом поле.