Услышав эти слова, Дженни расплакалась еще сильнее, она чувствовала, что ей грозит хорошая головомойка. Ее так заругают! Кроме того, ее могут лишить подарков на день рождения, несколько месяцев не давать карманных денег и, может быть, до самого Рождества ей не разрешат ходить в гости к подружкам.

Однако, как ни странно, гроза миновала. Мама не ругалась, напротив: она заботливо налила для Дженни ванну с душистой пеной, потом накормила ее и уложила спать.

За едой мама тоже заплакала, и через некоторое время сказала, что завтра не пойдет на работу и что Дженни тоже может оставаться дома. Им надо поговорить.

– Я больше не буду, мамочка! – заверила Дженни на следующее утро за завтраком. – Я больше никогда не буду прогуливать уроки!

– Речь не об этом, – вздохнула мама. – Конечно, прогуливать нельзя, но… но это не самое ужасное. Бог ты мой, это далеко не самое ужасное, – с тяжелым сердцем повторила Дорис.

Она посмотрела на дочку:

– Этот мужчина, который якобы хотел предоставить свой дом для праздника, ты знаешь, чего он хотел от тебя на самом деле?!

– Чего?

– Он хотел убить тебя.

Дженни едва не выронила из рук чашку с какао.

– Убить? Почему?

– Ты еще маленькая, и тебе не понять всего… Вот что я тебе скажу. Есть такие мужчины. Они убивают маленьких девочек, иногда и маленьких мальчиков. Это доставляет им удовольствие. Это больные, сумасшедшие люди! Как не попасться к ним в лапы? Надо держаться от чужих подальше. Никогда, ни за что нельзя садиться в машину к незнакомым людям! И совершенно неважно, что они там тебе обещают. Нельзя их слушать! Ни при каких обстоятельствах! Разве я не говорила тебе раньше, что этого делать нельзя?

– Говорила… – тихо протянула Дженни. Да, мама когда-то запрещала ей разговаривать с незнакомцами, но она совершенно забыла об этом. – Но ведь он был такой добрый, мама! – прибавила она. – На самом деле, мамочка, очень добрый!

– Правильно! – возбужденно подхватила Дорис. – Как же им иначе заманивать детей? Грубостью и злобой? Конечно же, эти сволочи прикидываются добренькими и обещают детям с три короба! Сначала тебе посулят золотые горы, а потом ты окажешься где-нибудь в грязном подвале, и с тобой начнут вытворять такое…

Дженни внимательно смотрела на нее.

– Что именно, мама?

– Страшные вещи! Они терзают тебя, делают тебе очень больно, мучают и истязают, а ты плачешь и зовешь мамочку, но они только смеются при этом. И в конце концов тебя убивают. Чтобы ты никому не рассказала, что с тобой сделали. И все это только потому, что ты была такой легкомысленной дурочкой и поверила пустым обещаниям!

Эти слова не укладывались у Дженни в голове. Добрый дяденька из магазина собирался ее убить?! Мама так уверена в этом, и Стелла, и все остальные люди в полиции. Может быть, так и оно есть? Неужели? На ее глазах снова выступили слезы.

– Я больше не буду, мамочка, – всхлипывала она. – Я ни с кем не соглашусь пойти, если кто-нибудь мне предложит…

Руки Дорис легонько дрожали. Она закурила.

– Сходим завтра с тобой на похороны, ладно? – прищурилась она. – Завтра с утра.

– С утра? А как же школа? Опять не ходить?

– Не ходи. И я тоже не пойду на работу. Вместо этого пойдем на кладбище.

– И кого хоронят? – поинтересовалась Дженни. Вся эта ситуация казалась ей более чем странной.

– Маленькую девочку, – ответила Дорис. – Ей было примерно столько же лет, как и тебе.