Часто наступали моменты, когда Лиз была близка к полному отчаянию. С большим трудом она снова брала себя в руки и клялась, что не допустит окончательного краха своей судьбы. Она так молода и привлекательна. И когда-нибудь наверняка найдется мужчина, который сможет представить себе совместную с ней жизнь, несмотря на то бремя, которое она несет. По крайней мере, одно было совершенно ясно: Лиз не собиралась до скончания века сидеть рядом с мамашей в этой мрачной дыре, где даже в погожие летние дни уже с раннего утра в домах опускают жалюзи, чтобы не отсвечивали телеэкраны и чтобы солнце не нагревало комнаты. Бетси постоянно потела и боялась жары как черт ладана. А Лиз любила солнце и мечтала об уютной квартирке, непременно с миниатюрным балконом, на котором она разводила бы цветы. Молодая женщина закрывала глаза и представляла себе хорошего человека, который приносит ей разные мелочи – красивое белье или флакон духов, например, – а Сару считает собственной дочкой. Он должен зарабатывать достаточно, чтобы Лиз больше не нужно было за мизерную зарплату сидеть в магазине на кассе, прогоняя через визгливый сканер бесконечные порошки и шампуни. По выходным они втроем отправлялись бы на природу, устраивали пикники и катались на велосипедах. Как часто ей попадались на глаза счастливые семьи, которые направлялись на совместную прогулку! И только она, бесконечно одинокая, вынуждена была таскаться по округе с этой вечно ноющей малявкой, чтобы не слышать воплей телевизора и лишний раз не видеть матери, которая, не достигнув еще своего сорокалетия, выглядела на все шестьдесят. Бетси олицетворяла для Лиз самый жуткий пример выброшенной На ветер жизни.

Этот августовский день уже с самого утра обещал быть чудесным. Детский садик, куда ходила Сара, закрылся на летние каникулы, поэтому Лиз тоже вынуждена была взять отпуск. Она планировала провести этот день на пляже в Ханстантоне, купаясь, загорая и как бы невзначай выставляя на всеобщее обозрение свою изумительную фигурку. Авось какой-нибудь мужчина всерьез заинтересуется ею, и тогда, быть может, зареванное существо четырех с половиной лет не охладит его намерение завести близкое знакомство с молодой матерью.

Лиз предприняла было робкую попытку разбудить в своей мамаше хоть капельку альтруизма, попросив ее остаться на денек с внучкой, но Бетси Алби, не отводя взгляда от телеэкрана и не прерывая того механического жеста, которым она доставала из пакета картофельные чипсы, ледяным тоном отрезала: «Нет».

На пляж Лиз и Сара отправились на автобусе. Целый час они тряслись в нем, объезжая все деревушки в окрестностях Кингс-Линна, пока не добрались до Ханстантона. Но длинная дорога не сумела испортить настроение Лиз. Женщина была преисполнена ожиданий. Ей казалось, что с каждой милей запах моря становится все сильнее и сильнее, хотя это наверняка было всего лишь ее фантазией, ведь в автобусе отдавало в основном дизельным топливом из бензобака. Но Лиз настолько любила море, что всегда заранее чувствовала его приближение. И когда оно внезапно появилось перед ее взором – неимоверно широкое, сверкающее яркими солнечными бликами, – она ощутила такую глубокую, такую безумную радость, что несколько мгновений осознавала лишь свою молодость и будущее счастье, совершенно позабыв о хныкающей обузе, копошащейся у нее под боком.