«Бес, а не женщина»
25 декабря 1761 года императрица Елизавета скончалась. Рождество для жителей Петербурга было печальным. Дашкова писала, что не выходила из комнат «под предлогом нездоровья». На третий день после восшествия на престол Петр HI прислал к ней «посла», «желая видеть… вечером во дворце», назавтра приглашение повторилось. Наконец, спустя три дня, «сестра уведомила меня, что государь сердится на мои отказы». Пришлось ехать.
30 декабря, «как только я появилась на глаза императора, он стал говорить со мной о предмете, близком его сердцу, и в таких выражениях, что нельзя было больше сомневаться насчет будущего положения Екатерины… Он намерен был лишить ее трона и возвести на ее место Романовну, то есть мою сестру». В заключение Петр сказал княгине: «Придет время, когда вы раскаетесь за всякое невнимание, показанное вашей сестре… вы не иначе можете устроить вашу карьеру в свете, как изучая желания и стараясь снискать расположение и покровительство ея».
Создается впечатление, будто молодой государь проявлял большую заинтересованность в сестре фаворитки: трижды посылал за ней, а потом взялся втолковывать, как опрометчиво она ведет себя, избегая его общества. Действительно, в первые месяцы нового царствования Петр поддерживал надежду клана Воронцовых стать альтернативной «семьей императора». Благодаря супруге канцлера — двоюродной сестре покойной государыни — он именовал их родственниками, подчеркивал близость к августейшей фамилии. Роман Илларионович возглавил комиссию по составлению нового Уложения. Александр Романович был назначен полномочным министром в Лондон. Анна Карловна получила богатые имения на Волге и была пожалована орденом Святой Екатерины 1-й степени (большого креста). Муж Дашковой фактически возглавил лейб-гвардии Кирасирский полк.
Петр явно рассчитывал на родню «Романовны» и старался вернуть заблудшую овечку в стадо. Но вот что настораживает: камер-фурьерский журнал опять не зафиксировал присутствия Дашковой при дворе. Только однажды, 23 февраля, по случаю дня рождения императора, она вместе с мужем появится за столом новой государыни в ее внутренних покоях, среди двенадцати приглашенных. Но не за столом у самого Петра III.
Предложение строить «карьеру в свете», изучая желания «Романовны», должно было оскорбить княгиню. Она сообщала, что постаралась отвлечь государя от разговоров о сестре, подойдя к карточному столу. «Всегда выигрывал император, так как он не брал фишек, и когда проигрывал, то вынимал из кармана империал, чтобы покрыть им пульку». Сыграв одну партию, Дашкова наотрез отказалась участвовать во второй, сказав, что «недостаточно богата, чтобы позволить так обирать себя». «Обыкновенные участники карточных вечеров Петра III… все с удивлением взглянули на меня, — писала наша героиня, — и когда я вырвалась из их круга… произнесли: “Это бес, а не женщина”». (В другой редакции: «Вот мужественная женщина!»)
И снова камер-фурьерский журнал разочарует нас, не указав княгиню в числе приглашенных к карточному столу. Неверно полагать, будто младшая сестра фаворитки, известная дружбой с опальной государыней, не считалась значительной персоной, чтобы называть ее среди участников игры. Камер-фурьерский журнал в соответствии со своим назначением фиксировал всех, прибывших ко двору. А карточная игра императора — слишком важное этикетное событие, чтобы пропускать его участников. Приглашение к ней — особая милость, о которой иностранные министры сообщали своим дворам. Оно подчеркивало статус вельможи, его близость к монарху.
Рассказывая о том, как Петр III безуспешно добивался ее участия в следующей пульке, даже предлагал играть «пополам» с ним, Дашкова мыслила в названном русле. |