В нескольких шагах от меня, почти в аналогичном состоянии, сидел Умар. Вид у него был бледный и помятый, что было вполне понятно. Поблизости я отыскал остальных. Крома, разумеется, не было. Его Владычица забрала себе, будет новой игрушкой. Ну, да и чёрт с ним, сами доберёмся.

Только теперь я понял, что меня смущало в увиденном, никуда мы не доберёмся, по палубе прошлась взрывная волна от ярости Владычицы, она снесла мачту и штурвал и много, что ещё. Корабль теперь совершенно неуправляем, он будет дрейфовать по воле волн, пока очередная достаточно мощная волна не опрокинет его и не потопит. Вглядевшись в горизонт, я понял, что суша уже далеко, и добраться до берега на кустарно сколоченном плоту мы уже не сможем. Всё. Приплыли.

Медленно переползая на четвереньках, я смог спуститься в трюм. Здесь тоже всё было вверх дном, но большая часть запасов не пострадала. Хотя бы смерть от голода и жажды нам не грозит, хотя, как знать, скитаться по морю можно долго.

Положив в рот сухарь, я набрал в рот воды, дав размокнуть самому сухарю и своим слизистым оболочкам. Теперь я смог его проглотить. Потом повторил тот же номер со следующим. Минут через двадцать, когда еда придала немного сил, я смок встать на ноги и, прихватив флягу с водой, пойти обратно на палубу, чтобы спасти остальных. Скоро мне удалось поставить на ноги весь экипаж, мы были слабы, особенно Кирилл, огромный организм которого жёг калории, словно доменная печь.

Всё обошлось. Через пару часов вся команда была уже на ногах и готова к активным действиям. Но вся беда в том, что действий никаких не требовалось. Возможности восстановить мачту и повесить парус не было никакой. Нечто, похожее на запасной парус, имелось в трюме, вот только ткань основательно прогнила, да и крысы её полюбили. В любом случае, повесить её не на что. Можно попытаться сделать некое подобие мачты из подручных материалов, но, увы, такая мачта будет слишком хлипкой, а у такого паруса не хватит тяги, чтобы сдвинуть корабль. Была мысль разломать корабль, сделать плот и на вёслах двинуть на запад. Эту мысль тоже пришлось отбросить, поскольку мы не представляли, как далеко нас унесло от берега и сколько придётся плыть. А местами здесь такие волны, что на плоту мы и пикнуть не успеем, как окажемся на дне.

Всё это мы обсуждали ночью, собравшись на палубе, где мы растопили небольшую печь, принесённую из трюма и сейчас пытались приготовить нормальный ужин. Единственное, что радовало, — это спокойное море.

— Если я правильно понимаю, — начал Прокуда, — то нас несёт на север, здешнее течение идёт чуть ли не до полюса.

— Как минимум, упрёмся в перешеек, — прикинул я, — вот только получится ли с корабля перебраться на скалы.

— Попробуем. — отозвался Кирилл, — там есть запас верёвок, все разной толщины, сможем что-нибудь придумать. Или трап сколотим, или плот.

— Странно, что нет спасательной шлюпки, — задумчиво проговорил Умар, — что, если корабль попал в беду, как тогда морякам эвакуироваться?

— Возможно, они фаталисты, — предположил Прокуда, — и предпочитают тонуть вместе с кораблём, а лодка в здешних неспокойных водах всё равно не спасёт. А причаливать и разгружаться они предпочитают в специально оборудованных местах. Наконец, возможно, этот наш герой-любовник просто забыл про шлюпку, или решил, что она ему не нужна.

— На юго-запад мы шли под парусами полным ходом, — начал я прикидывать. — Обратно дрейфуем с неизвестной скоростью. Сколько это займёт времени?

— По моим прикидкам, — печально сказал инженер, — не меньше месяца, но, скорее всего, больше.