Изменить размер шрифта - +
Место похоже на наш вокзал или любую билетную кассу. У скандинавов вообще все простенько – только чисто, как в операционной, никто не пьет пиво из горла, не курит, не рыгает на пол, окурков не валяется и стены ничем не исписаны. Турникетов нет – никто не ожидает, что кто-то проскользнет на паром, не заплатив. Если выйти, то увидишь реновированные здания судоходной компании со стеклянными пристроями и эскалатором внутри их, и дальше – элеватор, кажется. Не знаю точно, может, и цементный завод. Если посмотреть в другую сторону – то увидишь берег, зелень, высокое здание гостиницы и здания, сильно напоминающие советские, семидесятых годов. В Швеции вообще модой считается советский конструктивизм, хотя они такого слова и не знают.

Я улыбаюсь. Здесь всегда надо улыбаться. Шагаю навстречу.

– Привет.

Быки смотрят на меня. В отличие от меня, актера погорелого театра, – это спецназ морской пехоты, балтийцы или североморцы. Или и вовсе – боевые пловцы. Их задействование обусловлено чрезвычайной опасностью операции. Но для начала им хотя бы добраться без происшествий до Стокгольма надо. А это непросто. Тут недавно вбросили информацию о российской подводной лодке, после чего Скандинавию накрыла очередная волна антироссийской истерии. Заговорили даже об отказе от нейтралитета и вступлении в НАТО.

Это они зря.

– Как добраться до Олимпийского стадиона?

– Проще всего поехать на метро. Станция «Техниска Хегсколан», Королевский технический колледж.

Пароль – отзыв. Явно – нервничают.

– Все в порядке?

– Да.

– Тогда пошли. Не кучкуйтесь только.

Выходим. Тут эскалатор, удобно. Небольшая площадка, аккуратно размеченная, чистенькая, почти без машин. Бетонные столбики отмечают правильное направление движения. На флагштоках четыре флага – шведский, норвежский, российский и судоходной компании. Моя машина – «Фольксваген Транспортер» – припаркована у самой дороги, через дорогу – обшитые сайдингом промышленные здания и склады того же, темно-вишневого кирпича, возможно построенные в позапрошлом веке. В целом столица Швеции не поражает – некая смесь Питера и уездного города, в котором сохранились здания девятнадцатого века, – не сравнить только дороги. Просто не верится в то, что здесь четыре-пять тысяч евро на руки в месяц – приличная зарплата, и не более того. Но это так.

– Садитесь.

Выруливаем. Название улицы, на которую мы выезжаем, я говорить не буду, потому что вы все равно не выговорите. Кстати, шведский и русский языки явно имеют один корень, взять хотя бы Техниска Хегсколан. Если посмотреть, как пишутся эти слова на шведском, – русский поймет. Старошведский язык еще ближе к русскому.

К ней мы и катим. Там удобная стоянка, где я и оставил машину. Еще там рядом станция метро.

 

Но вся моя хитрость идет прахом в один миг по прихоти моей родной конторы. Я смотрю на тех, кто приехал, и вижу, что один человек не соответствует тому, что был заявлен. Таким образом, на него у меня нет ни паспорта, ни временного вида на жительство.

– Где этот? – Я достаю паспорт, ставший ненужным. – Почему его нет?

– Не смог приехать…

Твою мать!

Выхожу из машины, достаю спутниковый, набираю номер. Козлы…

– Алло.

– Жень, какого, б… хрена, а? Ты мои нервы на прочность испытываешь или как?

Женя – мой куратор в ГРУ. Именно он автор идеи «анонимных» операций, исполняемых не штатными или внештатными агентами ГРУ, а частными военными компаниями и независимыми подрядчиками, с объявлением флага или без такового. Уже первые операции показали чрезвычайную эффективность такого рода воздействия: не надо продумывать заброску, эксфильтрацию, готовить легенду – чаще всего они уже есть.

Быстрый переход