— Потом раскрутит, опять согнет, и снова выпрямит. Его фсбэшники несколько раз в оборот брали, да все без толку. Только умылись, — подтвердил младший сержант.

— И какое ему дело до этого? — Удивился водитель.

— А такое. Комаров офицер. А Боровский мужик конкретный, у него каждый должен быть на своем месте.

— Так, а чего он тогда этого терпит?

— Да из-за нашего ротного и терпит. Долгих когда начинал, стажировался у Сережи, — с явным неуважением ответил младший сержант, — а тот к тому времени уже несколько лет в старлеях ходил.

— Это наш капитан, у Комарова в рядовых бегал?

— Было дело. Ну рос Викторыч, рос, и вырос. А потом выпросил у Боровского, капитана и для Сережи. А Юрию Петровичу что, он Долгих ценит, и ради него, готов терпеть даже это чудо. Хотя слов нет. Пнуть бы его пониже спины.

— Дима, глянь, наш завсегдатай.

— Где? — Встрепенулся младший сержант, на оклик рядового, сидевшего рядом с ним.

— Да вон, Рязанцев чешет.

— Ага. Вижу. Так он нормальный, не в запое, чего пихаешься.

— Да так. Скучно. Может попресуем?

— Ага. Вот за этого, Боровский тебе точно поприсунет. До самых гланд достанет. Одно дело его пьяного в дрова вязать. Тут даже спасибо скажет, потому как наворотить мужик может, мама не горюй. А вот так, не по делу, дураков нет.

— Ну что, орлы. Заскучали? — Усаживаясь на сидение, бодро поинтересовался вернувшийся Комаров.

— Да уж устали скучать, товарищ капитан, — отозвался младший сержант. — Чего там слышно-то, скоро это усиление клятое снимут? — Недовольно поправляя бронежилет, поинтересовался он.

Вот же гадство. Оно вроде и повынимали все пластины, а все равно жуть как неудобно и тяжело. А еще жарко. Вроде и сентябрь, но солнце печет нещадно, а они в этой сбруе. Хорошо хоть, каску не заставляют напяливать, хотя с собой таскать все же приходится. Вон, болтается все время на ремне.

— А ты слушай радио, Дима. Вот как наши правители наконец за ум возьмутся, так и снимут. Идиотизм. Нужны мы были кому сто лет, чтобы нам угрожать, — делая глоток обжигающего напитка, через дырочку в пластиковой крышке, недовольно заметил Комаров.

— Куда ехать? — Поинтересовался водитель, запуская двигатель.

— Давай по Барановской прокатимся. Та-ак. Я-асно. Вон там направо. Учи город, рядовой.

— Есть, учить город.

Водитель все же сделал выводы из короткого разговора. Да и тронулся куда как плавнее, чем до этого. Хорошо, хоть он не в постоянном составе, а только на замене. Штатный водитель этого наряда на больничном, вот он и сподобился попасть в эту компанию.

Только свернули на Барановскую, как Комаров тут же оживился. Как впрочем, и его подчиненные. Ну хоть какое-то развлечение. Только сегодня вышел приказ, о запрещении использования гражданскими дронов, до особого на то распоряжение. А тут на тротуаре прислонившись к каменному забору стоит мужичок, с пультом на груди, и активно так ворочает джойстиками.

Чуть впереди немолодой джип с легкой тонировкой на стеклах. Там вроде сидят двое. Силуэты едва угадываются из-за солнечных лучей. Но как будто они не с нарушителем.

Вновь УАЗ притерся к бордюру. Только на этот раз, из машины вышли трое. Вяткин, только покачал головой наблюдая за бестолковыми действиями сослуживцев. Он демобилизовался год назад, и служил в краповых беретах. Пусть, положа руку на сердце, он и не мог назвать себя матерым спецом, но то, как нужно страховать друг друга, не перекрывая сектора обстрела, в них вбили накрепко.