— Про детей вспомнил… — Змей зашипела женщина.

— Я про них никогда и не забывал. Ты сошлась с другим… Что же, так, значит так. Но детей ты у меня не отберешь. Лучше подготовь их, чтобы я не свалился им как снег на голову.

— Семен, ну зачем тебе это? — Тяжко вздохнув, опустила она плечи. — Ну живешь там как-то, летаешь на свою орбиту, вот и живи, и летай. Ну не трогай ты нас. У Лешки и Насти сейчас переходный возраст, не надо им еще и это сваливать на голову, — попыталась уговорить Алла.

— Я не собираюсь бодаться с тобой в судах, забирать детей и становиться на твоем пути. Просто хочу иногда с ними видеться. Если они скажут нет, значит я тихонько отойду в сторону. Но это они должны сами мне сказать, в лицо.

— А не боишься, что они тебе в это самое лицо плюнут? — С горькой улыбкой, поинтересовалась она.

— Боюсь, — вздохнув, признал Семен.

— Ох Сема, Сема. Вот подумаю о тебе, и меня начинает колотить от злости. А вижу, так и вовсе прибить хочется.

— Извини. Но я и сегодня убежден, что другого выходе не было.

— Не было. Да ты хотя бы понимаешь, что тогда все обошлось только благодаря случайности? Времени было слишком мало, рамки проведения операции слишком жесткие, и контора была попросту бессильна. Они были готовы слить нас, только бы не сорвалась их игра с предателем. Я даже подумать боюсь, что могло бы случиться, если бы не тот полицейский.

— Ты мне об этом уже говорила.

— Говорила. Да только ты как не услышал, как не слышишь и сейчас. Ладно, что с тебя взять, оловянный солдатик. Я подготовлю детей.

— Запиши мой номер.

— Не буду ничего записывать. Сам меня завтра в два часа набери. Я номер не меняла. Все Сема, иди с глаз долой.

Кречетов смотрел в след женщине которую до сих пор любил, и безвозвратно потерял пять лет назад. Целых пять лет, он не значился среди живых. А когда наконец воскрес, оказалось что никому кроме государства и не нужен.

В тот раз он так и не взлетел. Как потом узнал, его старый знакомый Фомин вышел на руководство с предложением инсценировать самоубийство Кречетова. И люди в больших погонах решили последовать этому здравом совету, предварительно взяв Ложкина под плотный контроль.

И все сработало как надо. И агент и ЦРУ вздохнули с облегчением. Правда его законсервировали на целый год. Ну и контрразведчики не наседали. Зато потом лед тронулся. И польза от этой игры оказалась несомненной. Через двойного агента удалось слить цэрэушникам дезинформацию. И как результат сбить американцев на ложный путь.

Но все когда-нибудь кончается. В конце концов в Лэнгли сумели сложить два и два, получив правильный результат. Ложкина вычислили, и вывели из игры. Однако, благодаря операции «Бумеранг», удалось еще больше усугубить отставание американцев в создании полноценного орбитального самолета.

Что же до Семена. Настолько выносливых и легко адаптирующихся к условиям невесомости людей не так чтобы и много. А потому, он с товарищами были практически незаменимы. Так что, инсценировав его смерть, самого Кречетова определили на хирургический стол, под скальпель пластического хирурга. Ну а потом, снова полеты на орбиту, работа и тренировки до седьмого пота.

Алла имела достаточно высокий допуск секретности. Опять же, была его женой. Поэтому относительно происходящего ее поставили в известность практически сразу. Но она так и не смогла простить Семену его предательства. Все усилия психологов пропали втуне. Так что, Семен лишился семьи.

После случившегося Кречетова определили в Нижегородскую группировку, где он и провел пять лет, в беспрестанных полетах на орбиту. Две недели назад, ему присвоили звание полковника и назначили командиром орбитальной группировки.