Строительство города было прекращено только тогда, когда была исчерпана предельная возможность линзы общего гидрофундамента сопротивляться изгибу и держать на себе вес домов. Когда этот предел был достигнут, строители города возвели вокруг него высокую, пустотелую стену, защищающую город от зимних бурь и в которой, заодно, располагались склады и небольшие квартиры для тех клансменов, которым надоела сутолока и суета в своем доме.

Некоторые дома были построены не как жилые, а для производственных и общественных нужд и хотя они строились той или иной семьей клана, никто из их владельцев не заявлял на них исключительных прав собственности и они принадлежали всему клану. В этих домах располагались энергоцентрали, небольшие фабрики, мастерские, клубы, театры, спортивные площадки. Другие дома строились семьями исключительно для нужд семейного бизнеса и они, как и жилые дома, покупались и продавались, обменивались и дарились, переходили по наследству в пределах клана, являющимся, по сути дела, прообразом государства, но государства построенного на семейно-родовых принципах.

Из своего дома Северин и Калвин проводили гостей до ближайшей стартовой площадки флайеров, которые располагались на самых высоких зданиях. На их крышах были устроены приводные маяки и специальные установки посадочных силовых полей. Весь этот город хотя и относился к числу крупных, имел диаметр всего в пятнадцать километров. От мини-аэропорта до своего дома им было идти всего чуть более километра и оба клансмена прошли этот путь молча.

Северин был добрым и заботливым отцом для Калвина и хорошим отцом-хранителем для всего клана, но он понимал, что безнадежно устарел, как руководитель. Планы собственного сына пугали его своими размахами и дерзостью, хотя они были предельно расчетливыми и базировались прежде всего на древних чаяниях народа Варкена.

Калвин показал себя куда более глубоким знатоком Хроник и извлек из них такие исторические факты, которые даже Северина, самого ревностного хранителя клановой варкенской этики и традиций, они повергли в трепет и заставили испугаться. Северин был поражен тем, как далеко зашли их предки в своем стремлении создать единый Варкен, в стремлении остановить клановую вражду.

Был он также поражен и тем, что все консультации с другими кланами, выявляли их древнюю тягу к мощному и величественному Варкену. Перед такой перспективой отступали прочь даже самые глубокие обиды, переставали ныть самые свежие и болезненные, недавно полученные, раны.

Был он поражен еще и тем, как быстро Калвин находил путь к сердцу самых угрюмых оппонентов, как умело находил нужные слова и образы, показывающие им, в чем должна состоять слава Варкена. Только что они проводили до боевого флайера отца-хранителя клана Риборгов из Вердена и его ближайших помощников, своих самых непримиримых врагов. Хриземон перед тем, как подняться на борт боевой машины, в которой плечом к плечу сидело полсотни сенсетив-коммандос, облаченных в боевые скафандры, крепко пожал ему руку и с легкой, чуть заметной улыбкой похлопал по плечу Калвина, сказав напоследок:

– Хорошо, Северин, твой сын убедил меня. Мы вылетим на Хельхор, чтобы приветствовать рождение нового клана. Возможно, что я соглашусь также с его доводами и соглашусь иметь над своей головой штандарт с именем женщины, если это не будет для меня оскорбительным. Дьявол побери, этого мальчишку Мерков, но если он наскребет денег на то, чтобы Варкен, наконец, расплатился с этими ублюдками, то я, пожалуй, склоню перед ним свою голову и откажусь от своего права оторвать ему голову, если он ступит ногой на скалы этой планеты! И все-таки Норды и Мерки самые большие хитрецы, но мне приятно было говорить в твоем доме, Северин.