— Так ремонтируют машины в России? — прищурился один из стражей порядка.

— Да, и результат — налицо, — с вызовом сказал Забелин.

— Вы кончили ремонт? — поинтересовался сержант. — Тогда… уберите молоток в багажник.

— И пиво, — вставил его напарник.

— Вам, кстати, пишут тикет, — сообщил ему Борис. — Вы поставили свой "Форд" возле пожарного гидранта.

У патрульного автомобиля и в самом деле стояла расплывшаяся чернокожая дама в форменном коричневом кителе дорожной службы и старательно выводила какие‑то каракули в своих служебных бумагах.

Внимание полицейских мгновенно переключилось на своего коллегу по соблюдению городского правопорядка.

Вспыхнула возмущенная перебранка, изобилующая агрессивной нецензурной лексикой.

Боря, сверкнув золотой фиксой, с довольным видом подмигнул криво усмехающемуся Забелину, уже не впервые наблюдавшему конфликт между "голубыми" так именовались городские полицейские — и "коричневыми$1 — специалистами исключительно по незаконным парковкам.

Это был антагонизм, чьи корни уходили в прошлое какого‑то давнего конфликта служб, едва ли не каждодневно обменивающихся ныне друг с другом взаимными унижениями. Месяц назад Забелин наблюдал, как полицейскую машину едва не уволок штрафной буксир и офицеру, грозившему шоферу буксира оружием, пришлось, дабы отбить служебный транспорт, вызывать на помощь подкрепление, мгновенно заголосившее сиренами по всему Бруклину.

— Сваливаем, — сказал Боря, опуская капот. — Пока волки грызутся, овцам самое время в сарай под запор… Пошли ко мне, пропустим стаканчик–другой под селедочку в сметанке…

Усевшись за стеклянным столиком в гостиной, разлили по рюмкам ледяной "Абсолют".

— Значит, за твое новое назначение! — предложил Борис и, выпив, приложил к синяку на скуле новенький цент, взяв его из вазочки, заполненной мелочью.

— Чего случилось? — спросил, кивнув на синяк, Забелин.

— Да вчера… — неохотно поведал Борис. — Пассажиры…

— Грабануть хотели?

— Ну да… Два латиноса с ножичками…

— И на сколько влетел? — сочувственно поинтересовался Забелин.

— Влетел? Да хрен они угадали! Я же, ты знаешь, чего не люблю, так это платить! У меня, как платить, всегда чего‑то с головой происходит, мысли путаются и никогда не получается… Но по фейсу они мне все‑таки умудрились, паскуды…

— Ты к шишке доллар приложи, а не цент, — посоветовал Забелин.

— Зачем?

— Исчезнет в сто раз быстрее.

— Мысль, — сказал Борис равнодушно. — О, кстати, возвращаясь к ментам… Не знаю, кому они там помогают, но у меня, помню, когда еще в Одессе жил, квартиру обокрали… Так не то чтобы воров не нашли, а покуда протоколы заполняли и всякими кистями орудовали, чтобы отпечатки пальцев выявить, блок сигарет увели, три кассеты магнитофонные и шарф… И в тот же, представь, день, я в такси тогда работал, подвез одного патрульного, все честь по чести, бесплатно, а вышел он, я глянул — оп–па! — ручки стеклоподъемника нет, свинтил ее мент! Так и тут. Доят козлов отпущения, неуклонно увеличивая их поголовье! Из‑за пива цепляются, а вот окажись ты где‑нибудь в Гарлеме — попробуй до этих спасителей докричаться! Они туда и носа не сунут… Кстати, в прошлом году еду там — и вдруг колесо спустило. А запаска тоже пробитая. Вылезаю — ночь, ни одного фонаря, только луна светит, пустые дома, и тут целая делегация отмороженных "шахтеров" из‑за угла выруливает. Ну, думаю, вот где будет моя могила.

— Так! — сказал Забелин с интересом.