Смотришь на такого «несчастного», и на языке всякие нехорошие выражения сами собой появляются.

Но вслух спрашиваешь совсем по-другому.

– Сколько у вас жителей, говорите?

– Семьдесят шесть человек! Это, ежели с малыми считать…

– Угу… Основной ваш доход – охота и рубка леса, так?

– Так… – не понимает вопросов «страдалец». – Ведь лес-то – его есть не станешь!

– Кто б спорил… – пожимаю плечами. – Наверное, именно поэтому вы его на ярмарку и возите… В этом году – аж десять таких поездок было!

Вот, кто поумнее, так сразу же что-то просекать начинает. И разговор под благовидным предлогом, разумеется, сворачивает быстренько. Но… попадаются и другие.

– Дык! Возим, а что?

– Да ничего, в общем… Я вот смотрю, а что же вы там такое покупаете? Оружие, патроны – ну, это понятно. Выпивка? Хм… Ткани разные, обувь… а вот это что за статья? «Предметы роскоши»?

Ну, по правде сказать, у нас тут много чего в эту графу вписать можно. Даже тривиальную гитару туда впихнуть без проблем – так она еще и стоить будет ого-го! Но всякие там красивые ткани, хорошая посуда – без этого, что, вообще никак не прожить? Мужик, у тебя вообще-то только недавно голод был! Ничто не подсказывает, что надобно хоть какие-то запасы сделать? Что ж ты еду-то не закупаешь?

А зачем?

Когда есть богатые лохи? Попросил, покривлялся, рубаху на груди разорвал – и ажур! Идут к тебе подводы с продовольствием…

Как, не идут?!

Да, вот так…

– Вы продавали на рынках консервы из наших прошлогодних поставок. Вот список. Неполный, кстати. Мы работаем над его пополнением. Ничего пояснить не желаете?

– Э-э-э… ну…

– Вот стоимость поставки в прошлый раз. Оплатите – будет разговор. Не оплатите…

– А чего дорого-то так?!

– Повышающий коэффициент. За хитрожопость.

Немая сцена…

А не надо полагать себя самым умным!

Но бывает и иначе. Когда голод – увы, пугающая реальность. Когда нет никакой возможности не то что накормить людей, но и просто выжить. И в этой ситуации главенствует железный закон – кормят тех, кто может добыть еду. Или что-то, что можно на эту еду обменять. Мне сложно осуждать жителей тех деревушек, которые руководствуются подобными правилами. Это – их жизнь. А мы, к сожалению, не настолько сильны, чтобы кормить и обихаживать всех голодных и страждущих.

И поэтому существует еще один путь…

Когда голод подходит настолько близко, что никаких вариантов попросту уже не осталось.

Или в ситуации, когда всем надо уйти – и быстро. Причины могут быть разными… И не каждый способен вынести такой путь.

Тогда каждый может привести своего ребенка не старше десяти лет на ближайший блокпост Старопетровска.

Скажи несколько слов – их тут знают все.

«Я хочу отдать своего ребенка Беглецу».

Тогда выйдет к тебе дежурный «химик». Осмотрит твое чадо – все ли у него на месте, нет ли совсем уж неизлечимых заболеваний. Поговорит с ним с глазу на глаз так, чтобы никто не слышал этого разговора.

И положит перед тобой мешок с продовольствием и лекарствами. Дробовик, два десятка патронов и две фляги со спиртом.

Установленная плата родителю, который отдает нам своего ребенка.

И все.

Больше ты не увидишь его никогда. Попавшие к «химикам» не возвращаются домой.

Можно рвать на себе рубаху, матерно крыть сотрудников блокпоста и требовать личной встречи с Беглецом.