Время шло неторопливо… куда ему сейчас торопиться…

Прошел час.

В середине второго парниша не выдержал, достал рацию, подсоединил к автомобильной антенне, начал с кем-то нервно переговариваться.

Фраерá.

Вот чего я никак не могу понять в людях – это неистребимого желания кинуть. Даже там, где это, в общем-то, и нет смысла делать, кидают. Просто так, из любви к искусству, что ли. Или просто по велению развращенной души.

Откуда это в нас? Почему никто не понимает даже сейчас, что честно жить намного проще. Когда это с нами произошло? Во время совка, когда целый народ научили калымить, покупать продукты с задней двери магазина и потихоньку тащить с работы домой? Или еще раньше это в нас было?

Гниль человеческая никуда не делась. Она с нами…

Переговорил, потом опять начал ждать. Ждал еще час с чем-то, потом плюнул, развернулся и поехал обратно.

Скатертью дорога.

С кем он говорил и о чем – не имею ни малейшего желания выяснять. Зато если он изначально работает на розу или на службу быта, или его прижали, или Седого Грека прижали, то он, вернувшись, может сказать только то, что я не вышел на точку к обозначенному времени. И все. Понимай как хочешь. Можешь искать ветра в поле, а можешь написать в рапорте, что исполнитель предположительно погиб и не тратить время на поиски. Тем более что приданные силы есть куда задействовать и без этого. Сто пудов в Днепропетровске уже война за наследство началась.

А я полежу тут, в лесополосе, и как стемнеет – пойду. Лучше потемну – надеюсь, у них средств, чтобы производить ночной поиск, нету.

Так и сделал. Ночью протопал километров двадцать – все-таки местность сложная, а навьючено на мне изрядно. А как рассвело – снова залег. В поле видимости была деревня, но я не подумал туда идти – и монстр может быть, и зомбаки, и при прочесывании первым делом именно деревню будут шерстить.

На следующую ночь я протопал уже около тридцати – часть пути по дороге прошел потому что, а так легче. И снова залег. А когда залег – своими глазами увидел нечто вроде операции зачистки. Пара «Хаммеров», КамАЗ и «зилок» старый, который на Урале делали.

«Хаммеры» выставили на высотках, постреляли одиночными по домам. Потом пошли в село. Потом «стрелянина» началась, потому что там монстр был, и монстр опытный – на выстрелы не вышел, дождался, пока в село пойдут. Кого-то порвали.

Я наблюдал за всем этим с большим интересом.

На следующий день я почти без ошибки вышел на точку встречи.

Там стояли два УАЗа – «буханка» и обычный, рейдовый. Это уже свои, кому можно доверять. Они даже антенну дальней связи развернули, чтобы слушать эфир…

Подробности встречи я опущу, потому что устал как собака. Обнялись, у пацанов кофе в термосе был, причем настоящий, редкость сегодня, – пол-термоса высосал, чтобы с ног не свалиться. Реально устал.

– Что в Днепропетровске?

– В городе колбас полный, в центре стреляли. Кажется, разборки начались. Психи эти коллективное самоубийство готовы сделать.

– Скатертью дорога, – буркнул я.

Белое братство тоже коллективное самоубийство хотело совершить. Жаль, что не дали.

– По Капительману что слышно?

– Евреи обряд готовят.

– А война?

…

– Ни на кого не собираются идти?

– Да нет…

– И то хорошо.

Я доел батончик и сунул обертку в карман.

– Чо, уходим?

По-нормальному мы не прошли. Так часто и бывает – то, что сначала как по маслу идет, потом подлянкой оборачивается.