Тот сделал усилие, чтобы ответить хотя бы подобием улыбки. Рой пожал плечами.

– Да, в самом деле, как? Ваша аргументация убедительна. Но все-таки, если бы попросили проверить каждого, кто прибыл предыдущим рейсом, вы смогли бы это сделать? Скажем, вызвать их в космопорт. Или дать нам возможность посетить любого на дому. Видите ли, у нас имеются подозрения, что один из пассажиров, и как раз профессор Брантинг, прибыл на Марс, назвавшись другой фамилией и изменив свой облик.

– Боюсь, это неосуществимо. – Диспетчер не скрывал удивления, что его ответ не удовлетворил Роя.

О том, что кто-то может скрываться под чужой фамилией и в чужом облике, на Марсе еще не слыхали. Диспетчер старался вспомнить инструкцию по обслуживанию пассажиров космических рейсов. Он был уверен, что пункта о проверке облика там не было.

– Я хотел бы знать, почему это неосуществимо? – холодно спросил Рой.

– Потому ли, что вы не желаете такой проверки, или на Марсе невозможно установить, где кто проживает? Мне странно ваше нежелание…

В диспетчеры космопортов подбирали людей энергичных, ни при каких обстоятельствах не теряющих спокойствия. Диспетчер ответил с подкупающей вежливостью:

– Мои желания значения не имеют. Всех, кто находится на Марсе, можете пригласить сюда или посетить на их квартирах.

– Нам больше пока ничего и не нужно. Встречи со всеми пассажирами предыдущего рейса вполне нас удовлетворяют.

– В том-то и дело, что со всеми не выйдет. Вчера семь из ста восьми пассажиров, прибывших с Земли до вас, улетели дальше.

– Дальше? Куда?

– На Нептун, – торжественно сказал диспетчер. – А там, как вы знаете, действуют особые правила. Если интересующий вас человек, – диспетчер явно не мог произнести уважаемого имени Брантинга, – если этот человек на планетолете, то он мог назваться любой фамилией, и мы не имеем права доведываться, кто он реально.

Рой хорошо знал правила, установленные для Нептуна. Когда-то они имели серьезное значение, сейчас в них сквозил элемент игры, но то была игра, правила которой выполнялись с педантичной строгостью. Триста лет назад группка бежавших с Земли авантюристов учредила на Нептуне свою колонию. Беглецы, вооруженные аннигиляторами, долго не подпускали к планете земные корабли. Капитулировали они, лишь когда убедились, что без помощи Земли погибнут от голода и вырождения, но поставили при этом условие, что возьмут себе выдуманные фамилии и никто не станет дознаваться, кем они были раньше. Условие это было утверждено Большим советом в качестве закона для Нептуна.

Отныне каждый поселявшийся на планете брал новую фамилию и придумывал себе прошлое, какое нравилось. У обитателей Нептуна не было биографий, только легенды. Вначале казалось, что со странным обычаем будет покончено, когда исчезнут беглецы, боявшиеся наказания за проступки перед обществом. Но вскоре обнаружилось, что многим нравится игра в инкогнито. Молодые люди, не удовлетворенные ровным течением земной жизни, нанимались на Нептун и там разыгрывали из себя тех, кого хотели бы в себе видеть. По планете, как по сцене, ходили не простые жители, но актеры. Иногда кто-то улетал, менял использованную и надоевшую фамилию и легенду на другие, еще красочней, и возвращался обратно на новые роли. Существование на Нептуне было трудным, работа изнурительной – игра в придуманную жизнь скрашивала бытие. Теперь она была невинной, и на Земле посматривали с улыбкой на далекую планету.

Родители, отправлявшие взрослых детей на Нептун, сами с увлечением выдумывали им легенды и при обмене письмами и радиограммами строго хранили святость инкогнито.