Он уже демонтировал с Робота Мистера распылители полиэфирной стали, починил манипуляторы и вставил в них энергетические винтовки, найденные в оружейном шкафу ион-джета. Коробки с патронами стройбот самостоятельно расфасовал по отсекам корпуса.

На удивлённый взгляд Панды ответил:

— Мне не надо сидеть в пилотском кресле.

— Ты… ты управляешь без шлема и подключения коннекторов?

— Угу. Вообще-то я могу управлять сразу стаей таких птичек или беспилотников.

— Значит, слух, что Рамирес способен разогнать атрибуты до невиданных значений — это правда?

— Невиданных значений достигают лишь те, у кого до буста была высокая целостность бинарного массива. Это одна из причин, почему Рамирес охотится за капсулами с колонистами. Он ловит их, выбирает самых целых и оснащает рабским феномом. Потом даёт буст.

— А потом?

Роман пожал плечами:

— Не знаю. Я же был его рабом, а не другом. Но ходит слух, что он собирает из них отряд имбовых солдат и инженеров, которые должны помочь ему завоевать свободные альянсы.

— Неужели люди соглашаются быть безвольными исполнителями его воли?

— Вот именно поэтому Рамирес ещё и не завоевал весь Локус. Высокая целостность — редкая вещь. И тем более не все соглашаются быть исполнителями его воли. Не думаю, что отряд имбовых воинов многочисленный.

— Что вообще этому Рамиресу надо, — зло сказала Панда. — Всех достал.

— Что ему надо — знает только он и его близкие друзья, типа Монтаны Френч и некоторые комиссары. Я понял, что власть на Локусе для него не цель, а средство. Чего не скажешь о Поле Лекомпе и его коллегах. Для них власть — это смысл жизни. Поэтому они так цепляются за свои законы и Центральное Правительство. Без ЦП — они никто.

Панда насмешливо сказала:

— Рабский феном тебе отключили, а вот рабское сознание ещё нет. Всё ещё защищаешь хозяина.

— Я провёл с Рамиресом много времени. Он не так туп, как вам рассказывают.

— Мне пора начать ревновать?

Роман обнял её и прижал к себе:

— Спасибо, что вытащила меня.

— А ты упирался!

— Я и сейчас уверен, что вы все недооцениваете Рамиреса. Он самый большой ум на планете…

Панда ущипнула Романа за щёку:

— Даже обнимая меня, ты не затыкаешься и говоришь о нём!

Руки Романа скользнули по золотому бодисьюту Панды, нащупывая застёжки, но она остановила:

— Не сейчас.

— Почему? Лететь долго. Самое время вспомнить прошлое.

— У меня голова болит.

— Нет слов…

— Я серьёзно. После драк и применения комбо, я ощущаю себя настоящим человеком. Старым и больным человеком.

— Хм. Впервые вижу локусянскую пенсионерку.

Но Панда оставалась серьёзной:

— Драка с Фландрией — последний бой в моей жизни. Оболочка так ослабла, что у меня не будут повышаться атрибуты.

— Перерождение?

— Я истощила бинарный массив. Это моё последнее тело, Рома.

— И в последнем теле можно жить долгой и полноценной жизнью.

Панда сокрушённо постучала по своей груди:

— Из-за мутантского фенома, тело такое слабое, что я даже бота Джо Венцеля не смогу пнуть.

Роман прижал Панду к себе:

— Теперь я с тобой. Я буду пинать всех за тебя.

— Мне бы сейчас отдохнуть.

Роман кивнул. Панда отошла к креслам и легла. Прежде чем она погрузилась в сон, Роман спросил:

— Ты знаешь стройбота Бендера?

— Кого?

— Чемпиона Арены двадцать седьмого года, — добавил Роман, вспоминая экшен-фигурку из магазина.