— Я вам объяснял по телефону, что если к кому-нибудь возвращается сознание после столь длительного перерыва, то не стоит ожидать, что он сразу — как бы это сказать — умственно… — Врач попытался отделаться неопределенным движением руки. — Ваш муж переживает трудности в определении себя. Но я думаю, что со временем все образуется.

Она опять почувствовала ту боль, с которой вышла из машины.

— Можно сейчас с ним увидеться?

— Конечно. Я просто хотел предупредить вас.

— Он все еще в шестьдесят второй палате?

— Пойдемте. — Ребер прошел вперед и открыл ей дверь.

В самом начале, когда Эвелин еще не потеряла надежду, она часто представляла, как Бернхард придет в сознание и они встретятся. И вот это случилось на самом деле, и Эвелин была потрясена. Он сидел на кровати — точно такой, каким остался в ее памяти, и все же совсем другой, совершенно чужой.

— Бернхард, — позвала она.

Он посмотрел на нее и, казалось, пытался вспомнить, кто она такая. Может быть, и вправду вспоминал. Но потом все же сказал:

— Эвелин. Ты Эвелин. — Это прозвучало отстраненно, как название далекого созвездия, но, когда он произнес ее имя, ей показалось, что сердце у нее выскочит наружу.

— Да, — подтвердила она. — Меня зовут Эвелин. — Она присела на край кровати и невольно отвернулась, увидев на соседней койке юношу с пустым взглядом.

— А где Тереза? — спросил Бернхард. — Ведь у нас есть дочь, и ее зовут Тереза, не правда ли?

— Да. У нее все хорошо. Она сейчас в школе. Ты знаешь, Тереза уже ходит в школу. — Эвелин радовалась как дура из-за того, что он вспомнил их дочь.

Бернхард смотрел на нее. Его взгляд был чужим и растерянным, но это были все те же глаза, в которых она когда-то видела свое отражение. В то время, которое, наверно, уже никогда не вернется, хотя…

— Я помню, как она родилась! — Его голос казался удивленным. — И я помню, как… мы зачали ее. — Его глаза сияли. — А мы довольно часто занимались этим, да?

Эвелин засмущалась и тут же вспомнила жаркую ночь, наполненную пением цикад, ночь, когда капельки пота не высыхали на ее теле, и как его руки… Она схватила руки мужа и почувствовала, что в них течет жизнь.

— Очень часто, — прошептала она.

— Как странно думать об этом, — сказал Бернхард, словно признавая, что совершил неблаговидный поступок.

«Я получила его обратно», — вот все, о чем Эвелин могла думать. Она наклонилась и обняла мужа. И почувствовала знакомое тело, которое лишь пахло чужим мылом.

— Я должен открыть тебе одну тайну, — с неожиданной настойчивостью прошептал ей на ухо Бернхард.

— Расскажешь дома, — шепнула Эвелин в ответ.

Глава шестая

Когда он спал, все было хорошо. И какое-то время после пробуждения — тоже. Но потом он осматривался, и им овладевало чувство ужасного одиночества. Как будто он заброшен в тело другого человека. Как будто он перенял чужие воспоминания и забыл свои собственные. Чужим для него было все. Чужим настолько, что казалось — он попал сюда с другой планеты.

— Это не так уж и необычно, — успокоил лечивший его врач-невропатолог. — Я не могу сказать, что это нормально. Но вспомните о том, сколько вы пережили, господин Абель. Со временем все образуется.

— Не нахожу в этом ничего удивительного, Бернхард, — говорила его жена. — Все из-за того, что ты раньше постоянно читал научную фантастику.