Как и, например, одиночкам участвовать в какой-нибудь поездке в романтические места. По крайней мере, та же Ирка с интересом разглядывала «песчаные пляжи» и всякое такое. Страшновато, вообще-то, чисто по привычке. Но тут не Земля, где таким отдыхающим жить полминуты. И то потому, что твари охренеют от небывалого зрелища, да ещё друг с другом подерутся за право употребить романтично отдыхающих.
Так что выходило, что либо мы таскаемся группой, либо отряду на отдыхе надо разделиться. В принципе, последний вариант скорее напрашивался, но было беспокойно. Единственный, кто не вызывал волнения — абориген Эпсилон, да и то…
— Поступим так. Для начала, мы закажем атмосферную экскурсию с несколькими остановками, направимся туда вместе, — решил я, тыкая в одно из предложений на терминале. — Посмотрим, и если всё в порядке — каждый займётся тем, чем хочет. Ну а нет — посетим несколько развлечений вместе. Вопросы, предложения?
— А можно мне на Энериду? — простонал Андрюха под хихикание отряда.
— Нет, в челноке поваляешься, угнетённый энтропией.
— Капитан Керг, а вопрос торговли и предоставления услуг… — начал было Кубик.
— Вопрос хороший, Эпсилон. Но сейчас — точно нет. Просто отдохнём, отряду это не помешает, да и тебе… ты разглядывал что-то?
— Да, четырёхмерные шахматы. Испытываю к ним некоторую иррациональную привязанность.
— Вот и хорошо, что испытываешь.
Связались по сети с компанией и, через четверть часа спускались на платформе орбитального лифта. Довольно занятный аттракцион. В начале — слабенькое, на десятую, тяготение, при медленно двигающейся платформе. Потом — разгон и невесомость, свободное падение, во время которого мы держались за поручни. И постепенно плавное замедление с наращиванием гравитации до одного Же.
Сам город Рипаро, в который упирался орбитальный лифт, до ностальгии напомнил Идиген, разве что застройка была не слишком высокой. А на выходе с площадки нас встретила парочка лет двадцати пяти:
— Господин Николай Керг? — уточнил голосом парень, видимо — из вежливости, потому что данные «кто я есть» транслировал коммуникатор.
— Он самый.
— Мы — ваши чичероне, господа, — подхватила девица. — Это — Марио, мой супруг, — указала она на парня.
— А это — Лючия, моя супруга, — указал парень на девчонку.
— Следуйте за нами, — хором озвучили они, вызвав искреннюю улыбку.
Челнок, в который мы забрались, был мало того, что переменной прозрачности, открывающий обзор на большую часть округи, так ещё и амфибией, о чем с гордостью оповестила парочка. Что объясняло, как в двенадцатичасовую экскурсию укладывалось «посещение достопримечательностей», в том числе и подводных.
И первым объектом был как раз город Рипаро, вокруг которого челнок понарезал круги с четверть часа. Сходство с Идигеном почти пропало — вольготные и небольшие дома на огромной площади. И никаких оград и зон отчуждения, вдобавок — активный воздушный трафик. Ну а помимо истории, не открывшей ничего интересного — ну, и без рассказов понятно, что город возник как перегрузочный пункт и разросся — были довольно интересные рассказы про жизнь Дромоса. В плане и политического устройства и не только.
Выяснилось, например, что зона «уверенного земледелия» покрывает семьдесят процентов суши, причём суша имеет на этих процентах… субтропический климат. То есть, не разные агрокультуры, и даже не терраформирование или замкнутый биоценоз. А атмосферные станции, создающие (и нивелирующие, в местах, где и так всё хорошо) парниковый эффект. Казалось бы — чудовищные траты, но оказалось, что тут потоптались каменными ножищами сллайши. |