– Вот и звание мое считайте стратегическим приоритетом, иначе бундесвер может перепутать морскую пехоту с бандой туземцев и открыть беспорядочную стрельбу

– Беспорядочную? Охотно верю, – Смит снисходительно посмотрел на Волкоффа и, пожав плечами, добавил. – Окей, фельдмаршал, пусть бундесвер живет.

Волкофф покраснел, но от дальнейшего препирательства воздержался. "С претензиями, но не глуп, – отметил про себя Сергей, – а Смит очень даже хорош для капрала".

Насколько напряженно все ждали сигнал к старту, настолько неожиданно он прозвучал. Анисимов вздрогнул, Смит перекрестился, Волкофф крепко сжал подлокотники кресла. Других Сергей не видел, поскольку сидел у стенки и мощная грудь немца заслоняла ему весь боковой обзор.

Старт прошел на удивление мягко, никаких перегрузок, заложенности в ушах, тряски или других неприятных ощущений. Чувствовалось легкое ускорение, через несколько минут по просьбе большинства была устроена краткая демонстрация невесомости, затем все пришло в норму, и голос комбата пояснил:

– Мы в космосе, расчетное время стыковки – через два часа. Можете расслабиться.

Неформальный комментарий командира вызвал приглушенный взрывчик улюлюканья и аплодисментов. Пятьсот свежеиспеченных космонавтов сгрудились у иллюминаторов, с которых плавно сползли наружные защитные шторки. За толстым стеклом чернело космическое пространство.

– I’ ll be dam... – начал было Смит, но вспомнив, что на службе, исправился, – чтоб я так жил!

– Мы стартовали первыми в бригаде? – озабоченно поинтересовался у Сергея китайский лейтенант Чен.

– Да, – подтвердил Орлов.

– Отметьте, пожалуйста, в бортовом журнале, господин майор.

– Что отметить? – Орлов в недоумении уставился на китайца.

– Я первый китайский космонавт! – с гордостью ответил Чен, выпячивая грудь.

– Тогда и я – первый, – оживился Смит, – первый бруклинский!

– Хорошо, хорошо, – рассмеялся Сергей. – Только журнала, боюсь, на всех не хватит. Вон Стефания, первая итальянская женщина на орбите, а этот мучачос – первый испанец.

Он указал на сидящего через ряд лейтенанта Дуэро.

– Это дело надо обмыть! – откуда ни возьмись, вынырнул командир второго взвода первой роты капитан Кровицкий, – а иначе нам удачи не видать!

– Да уймись ты, – махнул рукой Анисимов, – знаю я твои "удачи". Сейчас спирт клянчить начнет, – закончил он, обращаясь к Сергею.

– Вместе служили? – Орлов кивком указал на капитана.

– А то? Этот прохиндей что угодно из‑под земли достанет. Ему не капитаном, а прапорщиком надо быть. При дивизионных складах. Пить, правда, умеет, да и специалист классом чуть повыше "экстры", так что простить некоторые шалости ему можно, – поведав все это Орлову вполголоса, доктор повернулся к Кровицкому и спросил: – Вот наверняка же пронес пару ящиков контрабандой и где‑нибудь в трюме зарыл, а, Максим Палыч, зарыл?

– Военная тайна, товарищ Пирогов! – загадочно улыбаясь, заверил капитан.

– Вот жулик, – рассмеялся Анисимов.

– А что вы думаете? Без таких, как я, наша армия, как бычок без телки. Бодаться умеет, но настроения нет.

– По‑моему, наша задача воевать, а не улучшать демографию освобождаемой планеты, – парировал доктор.

– Вы действительно верите, что мы направляемся кого‑то освобождать? – включился в разговор француз, лейтенант Жильбер.

– Только без политики, месье, – поднял руки вверх Анисимов. – Мы солдаты, следовательно – орудия и не верить имеем право только в Бога, все остальное сомнению не подлежит.