— Думаю, что да, — кивнул Хантер. — Слепое убеждение, не требующее ни вопросов, ни доказательств.

Отец Малькольм улыбнулся, обнажив желтоватые зубы.

— Это убеждение держит нас на правильном пути. Устраняет наши сомнения. Так что, отвечая на ваш вопрос, детектив, — да, мы с отцом Фабианом говорили и о наших сомнениях, и о наших дилеммах. Лишь потому, что мы приняли решение служить Господу, это не избавило нас от искушений и нечистых мыслей. Но то, что нас посещают туманные мысли, еще не значит, что мы принимаем их. Он был человеком неоспоримой веры.

— Прошу вас, поймите меня правильно, отец, — сказал Хантер, наклоняясь вперед и упирая локти в колени. — Я не задаюсь вопросами о вас или о вашей вере. Я просто стараюсь понять, были ли причины для таких нечистых мыслей. Если были, то это может дать нам какой-то след. Отец Фабиан когда-нибудь говорил вам, что хочет бросить служение?

Отец Малькольм почесал маленький шрам над правой бровью. Хантер видел, что он обдумывает, должен ли отвечать на этот вопрос или нет.

— Это в самом деле очень важно, — настоятельно повторил Хантер.

— Да, — нерешительно помедлив несколько секунд, сказал отец Малькольм. — После того как скончалась матушка отца Фабиана, его вера пошатнулась.

— Она восстановилась?

— Он пытался.

— Пытался?

— Фабиан никогда не знал своего отца. Мать одна вырастила его, но она была озлобленной женщиной. Она ожидала, что ее единственный сын станет юристом, врачом или каким-то образом разбогатеет, чтобы мог отплатить ей.

Хантер поерзал на сиденье.

Священник смотрел на свои сплетенные руки.

— У нее были проблемы. Она много лет боролась со своим алкоголизмом. Даже когда негодовала из-за того, что он стал священником, отец Фабиан продолжал любить ее. Сколько я помню, он молился за нее каждый день. Когда она заболела, все кончилось очень быстро. Ее отвезли в больницу, а через неделю она скончалась. Он очень тяжело воспринял ее смерть.

— Насколько тяжело?

— Он был разгневан. — Отец Малькольм закусил губу и переосмыслил свои слова. — Нет, я думаю, что правильное слово было бы не согласен. Он был не согласен с Богом. Он думал, что после стольких лет молений об одном и том же Бог мог бы и прислушаться к нему. Он продолжал говорить, что никогда не просил о чуде. Он всего лишь хотел, чтобы Бог дал его матери шанс бороться. Но вместо этого Бог забрал ее.

Хантер сидел неподвижно, борясь со своими собственными воспоминаниями. Его взгляд был устремлен на священника, но был каким-то рассеянным. «Я точно знаю, что он чувствовал».

Отец Малькольм заметил боль в выражении глаз Хантера и наклонился к нему:

— Могу я вас спросить кое о чем, детектив?

— Конечно.

— Это правда, что говорится в газетах? Что Фабиан был обезглавлен? И о собачьей голове?

— Да, — грустно признал Хантер.

Священник испустил глубокий вздох.

— Вы, наверное, уже знаете, что святой Фабиан, имя которого отец Фабиан взял себе, был обезглавлен?

Хантер кивнул.

— Вы думаете, тут есть какое-то совпадение?

— Это возможно. — Хантер снова откинулся на спинку кресла.