— Я не прошу о милости, мисс. У меня есть деньги. Я могу заплатить за свою еду.

— Конечно, у тебя есть деньги! — выпалила в ответ Донна, отчаянно размахивая руками. — Ты, наверно, украл их.

— Нет, я этого не делал. Я помог человеку вытащить его машину из канавы, и он был так любезен, что дал мне несколько долларов. — Он показал горсть мелочи и долларовую купюру. — Я могу поесть снаружи или на заднем дворе, мисс. Я не против. Мне просто нужно что-то горячее, может, яйца с беконом и стакан молока. Я несколько дней ничего не ел.

— Так вот, сюда тебе приходить не стоило. Ручаюсь, ты долбаный нелегальный иммигрант, что, не так?

Человек напрягся.

— Так я и думала. Уноси свою вонючую задницу из моего ресторана, — показала она на дверь. — Прежде чем я позвала иммиграционную полицию.

Он печально обвел взглядом обеденный зал. Все смотрели на него. Он без слов сунул свои скромные деньги обратно в карман брюк и вышел.

— Эй! — Он услышал, как кто-то позвал его, когда он завернул за угол. — Эй, подожди! — снова позвал его женский голос.

Он остановился и посмотрел назад. Черноволосая официантка вышла из задних дверей обеденного зала, неся с собой коричневый бумажный пакет.

— Ты любишь пикули? — спросила Молли.

Он нахмурился.

— Понимаешь, пикули. Маринованные овощи.

Он кивнул:

— Да, они очень вкусные.

— Вот, — протянула она ему бумажный пакет. — Тут двойной чизбургер с картошкой фри и бутылка молока. А в чизбургере пикули. — Она улыбнулась.

Глаза его преисполнились благодарности прежде, чем он полез в карман.

— Нет, нет, — замотала она головой. — Вы не должны платить мне. Все в порядке.

— Я не хочу милости, мисс. У меня есть деньги, чтобы заплатить за свою еду.

— Я знаю. Видела ваши деньги. — Она снова добродушно улыбнулась. — Но это не благотворительность. В обеденный перерыв мне дают слишком много еды. А я на диете, — соврала она и снова сунула ему пакет. — Вот, берите. Я не могу все это съесть. Меня просто вырвет.

Он помедлил мгновение, взял пакет и улыбнулся.

— Большое спасибо. Вы очень добрый человек.

Молли смотрела, как он уходит, перед тем как вернуться в обеденный зал.

— Можешь искать себе другую работу, маленькая сучка, — сообщила ей Донна Хиггинс, как только она через заднюю дверь вернулась на кухню.

— Что? Почему?

— Кто сказал тебе, что ты можешь уйти на перерыв, когда у меня тут полный зал?

— Я отлучилась всего на три минуты.

— А мне плевать. Ты ушла на перерыв, когда не имела на это права, и еще украла еду.

Официантка остолбенела:

— Я не крала никакой еды.

— Ах, не крала? А как насчет чизбургера с фри и бутылки молока, что ты вытащила из холодильника?

Ее лицо напряглось.

— Я заплачу.

— Конечно, тебе придется заплатить. Поэтому сегодня ты останешься без зарплаты.

— Что? — Она почувствовала, что впадает в панику. — Прошу вас, миссис Хиггинс, мне очень жаль. Я не должна была брать еду, и я заплачу за нее. Если хотите, отработаю сверхурочно. Мне действительно нужны деньги на арендную плату.

— Ох, бедняжка. — Донна Хиггинс скорчила глупую физиономию. — Тебе стоило бы подумать об этом до того, как ты обокрала меня. Теперь забирай свое барахло и убирайся к черту из моего ресторана.

Он сидел за тем же столиком у окна маленького трактира вот уже больше восьми часов.