В XVII веке появилось несколько объемистых трудов, авторы которых попытались разобраться, где кончается правда и начинается откровенный вымысел в бесчисленных описаниях невероятных существ. В 1646 году сэр Томас Браун заявил, что грифон представляет собой не что иное, как сугубо символическое животное. На смену освященным веками представлениям шли эмпирические знания, легшие в основу новой научной картины мира. И довольно скоро грифон – заодно с некоторыми своими сказочными собратьями – «удалился» туда, откуда он некогда и прибыл, – в мир искусства и поэзии.

Самое древнее из известных сегодня изображений грифона было обнаружено возле города Шуша (на территории современного Ирана). Он был запечатлен на сделанной около 3000 года до н. э. печати. Похожее клеймо с грифоном было изготовлено чуть позже в Библосе – в нескольких сотнях миль от Шуши.

Грифоны были издавна известны и в Египте. Во времена Пятой династии сам фараон изображался в виде грифона, повергающего наземь врага, что символизировало мощь правителя. Согласно некоторым теориям, изображение грифона могло иметь и иное значение, символизируя союз бога солнца (изображавшегося с головой сокола) и богини ночи и неба (с туловищем кошки). В одном папирусе грифон был провозглашен самым могущественным среди всех живых существ, поскольку у него был «клюв сокола, глаза человека, туловище льва, ушные отверстия рыбы и хвост змеи» – то есть атрибуты представителей всех основных видов животного мира. А если учесть, что «еще один» египетский грифон, который, впрочем, претерпел со временем некоторые изменения, ассоциировался с Сетом, врагом Гора – бога солнца, то неудивительно, что эта птица стала своего рода посредником между светом и тьмой, добром и злом.

Египетское влияние заметно в минойской культуре, которая, в свою очередь, повлияла на многие другие цивилизации древности. Многочисленные изображения грифона были обнаружены на острове Крит на стенах тронного зала царского дворца в Кноссе, на надгробиях и в святилищах. За полторы тысячи лет до нашей эры подобные изображения все чаще и чаще появляются в западной части Азии.

Приблизительно с 1400 года до н. э. грифон «прижился» и в Греции. Там он ассоциировался прежде всего с Аполлоном, Дионисом и Немезидой. Аполлон нередко изображался верхом на грифоне или же едущим в колеснице, запряженной грифонами. Влияние Греции распространилось на Александрию, где грифон стал практически неизменным спутником Немезиды. Ведь оба отличались свирепым нравом и оба немилосердно карали злодеев.

Со временем грифоны «проникли» во все земли, находившиеся под греческим влиянием: вслед за Александром Великим они попали в Индию; их «приняли» этруски и римляне; но особенно широкое признание они встретили среди скифов и сарматов. Влияние (точнее, взаимовлияние) различных культур – процесс довольно сложный, и поэтому не всегда можно с уверенностью сказать, были ли сказочные птицы Индии или Персии предшественниками скифских грифонов или же наоборот.

Ясно лишь, что влияние кочевых племен заметно усилилось с падением Римской империи. Оно продолжалось и после того, как варвары приняли христианство и перешли к оседлому образу жизни. Грифон благополучно «перекочевал» в христианскую иконографию, где его изображение имело самое разное значение, зачастую прямо противоположное. Он с равным успехом мог быть и символом сатаны, и инкарнацией (воплощением) Христа. Одно время на стенах церквей и монастырей Европы от Италии до Ирландии были во множестве представлены изображения грифонов. Постепенно они стали исчезать – вполне возможно, под влиянием идей теолога Бернара Клервосского (1090—1153), – сохранившись лишь в геральдике.