— Хорошо, — откликнулся он.

— Все, что мне надо сделать, — это смешать два состава, а они у меня уже готовы. Сколько вам нужно?

— По меньшей мере две порции. Я заплачу, как обычно.

— Мне достаточно сознания, что я послужил лорду Джаддету, — как по писаному ответил Фротон.

Хратен подавил смех. Он знал, как привержены мистериям жители Хровелла. Мистерии представляли из себя безвкусицу, где надерганные из дюжины различных верований понятия мешались с ритуальными жертвоприношениями и обрядами плодородия, добавленными на потеху толпе. Но с Хровеллом можно будет разобраться позже. Страна исправно выполняла приказы вирна, ее правительство не отличалось дальновидностью, и ожидать неприятностей для Фьерденской империи от него не следовало. Конечно, их души оставались в опасности — Джаддет не отличался милостью к неверным.

«Настанет и их черед», — утешил себя джьерн.

— Когда господину потребуется снадобье?

— В том-то и дело, Фротон, оно необходимо мне немедленно.

— Где вы сейчас находитесь?

— В Арелоне.

— А, неплохо. Господин решил наконец-то обратить этих язычников.

— Да, — усмехнулся жрец. — Арелон пользовался терпением дереитов слишком долго.

— Ваше светлость при желании не могла бы забраться еще подальше. Даже если я закончу эликсир сегодня, пересылка займет не менее двух недель.

Хратен осклабился при мысли о промедлении, но другого выхода не было.

— Значит, через две недели. Я возмещу затраты на срочность.

— Истинный последователь Джаддета отдаст все силы на становление его империи.

«Как минимум этот лицемер знаком с уложениями», — мысленно передернул плечами джьерн.

— Что-нибудь еще, господин? — поперхнувшись кашлем, спросил Фротон.

— Нет. Приступай к работе и отошли эликсир как можно скорее.

— Да, милорд. Я начну безотлагательно.

— Спокойной ночи, Фротон. — Хратен постарался скрыть неприятное чувство от разговора. Хотя приносимую Фротоном пользу трудно оспорить. Джьерн утешал себя тем, что если Джаддет терпит сеонов, то он не станет возражать против обращения к подобным Фротону личностям.

В конце концов, не кто иной, как Джаддет, создал все человечество — даже еретиков.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Элантрис сверкал ослепительным блеском. Каждый камень сиял, как будто внутри него билось белое пламя. Купола больше не зияли дырами, а вздымались огромными холмами; шпили на их вершинах пронзали небо подобно белоснежным лучам. Ворота день и ночь стояли открытыми, а высокие стены казались неотъемлемой частью Элантриса, связующим звеном, необходимым для целостности города, а не оборонительным сооружением.

Но даже эта невиданная красота не могла затмить самих элантрийцев. Их серебристая кожа излучала спокойное сияние, насыщенное чистотой. Их волосы поражали белизной, совсем не похожей на серую или желтоватую седину стариков. Они сияли оттенком раскаленной добела стали — мощный поток белого, лишенный посторонних примесей.

Впечатление от встречи с ними не изглаживалось с годами. Элантрийцы передвигались по городу с уверенностью полных его хозяев. Все мужчины казались статными и привлекательными, даже коротышки, а женщины поражали небывалой красотой. Никто не видел их в спешке — они прохаживались, а не шли, и не забывали приветствовать встреченных по пути. Их спокойные лица и сдержанные движения говорили о могуществе; не стоило труда понять, почему им поклоняются как божествам.