Но Доми решил за нее. Дух был прав: она не могла жить в Элантрисе, так же как он не мог выйти за пределы города. Их миры, условия, которые им требовались для жизни, слишком разнились.

На ее плечо упала рука. Стряхнув оцепенение, Сарин обернулась. Немногие мужчины возвышались над ней настолько, что ей приходилось задирать голову, чтобы посмотреть им в лицо.

— Джаддет спас тебя, принцесса, — с легким акцентом произнес Хратен.

Сарин стряхнула его руку с плеча.

— Не знаю, как тебе удалось обмануть нас, жрец, но в одном я уверена: я ничем не обязана твоему богу.

— Твой отец думает иначе. — Лицо джьерна посуровело.

— Для жреца, чья религия на всех углах кричит об истине, твоя ложь потрясает безыскусностью.

Хратен растянул губы в тонкой улыбке.

— Ложь? Почему бы тебе не поговорить с отцом? Ведь можно сказать, что это ты подарила нам Теод. Стоит обратить короля, и вся страна последует за ним.

— Невозможно! — решительно заявила Сарин, но в ее душе зрело сомнение. Джьерны славились изворотливостью, им редко приходилось прибегать к откровенной лжи.

— Ты боролась мудро и изобретательно, принцесса. — Жрец шагнул к ней и протянул затянутую в доспех руку. — Но истинная мудрость признает, когда сражаться дальше бессмысленно. Я получил Теод, а вскоре к моим ногам падет Арелон. Не уподобляйся жаворонку-каменке, который снова и снова роет ямки на песчаных пляжах, несмотря на то что каждый день их смывает приливом. Прими Шу-Дерет и сможешь направить свои усилия на благо империи.

— Я лучше умру!

— Ты уже умерла, — заметил джьерн. — И я тебя воскресил.

Он шагнул к ней с вытянутой рукой, и Сарин отшатнулась назад, скрестив руки на груди.

В лучах солнца сверкнула сталь, и меч Иондела уперся в шею Хратена. Принцессу обхватили огромные сильные руки, над ухом загремел полный радости скрипучий голос.

— Да святится имя Доми! — вскричал Киин, поднимая ее в воздух.

— Да святится имя Джаддета, — сухо выдавил Хратен. Кончик меча все еще прижимался к его шее. — Доми бросил ее на произвол судьбы.

— Не говори ни слова, жрец! — Иондел угрожающе надавил на клинок.

Хратен фыркнул. Двигаясь быстрее, чем могли уследить глаза Сарин, он изогнулся назад и увернулся от меча. Одновременно он выбросил вперед ногу и вышиб оружие из рук графа.

В вихре развевающегося алого плаща джьерн развернулся, поймал меч в воздухе и крутанул; от стального лезвия запрыгали во все стороны солнечные зайчики. Он с силой вогнал кончик между булыжниками мостовой и отпустил; рукоять со звучным шлепком упала прямо в протянутую ладонь пораженного Иондела. Жрец выступил вперед, мимо оцепеневшего генерала.

— Время движется подобно горе, Сарин, — прошептал джьерн. Он наклонился к принцессе так близко, что нагрудные пластины доспеха почти касались ограждающих ее рук Киина. — Оно идет так медленно, что большинство Даже не замечает изменений. Но если не двигаться вместе с ним, оно сокрушит тебя.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь; ветер кинул его плащ в лицо Ионделу и Киину.

Киин с ненавистью смотрел вслед жрецу. Когда тор скрылся за углом, он повернулся к графу:

— Пошли, генерал. Надо отвести Сарин домой и дать ей отдохнуть.

— На отдых нет времени, дядя. Нужно собирать наших заговорщиков; нам необходимо встретиться как можно скорее.

Киин приподнял одну бровь.

— У нас еще будет время, Ин.